– Конечно, тебе-то легко говорить! – тут же попытался возразить уже осмелевший Вафля. – К тебе-то могут в любой момент приехать пять парней с битами на двух джипах. А что я мог им сказать? А?
– Какие ещё парни с битами? – удивился Ганеша. Его наивности.
– Ну, ты же сам рассказывал… – не понял тот.
– И ты тоже во всё это поверил? – не скрывая иронии, усмехнулся Ганеша. – Да кому мы тут нужны? Нет никаких парней с битами. И никогда не было. Мы тут сами по себе. Я просто взял этих фраеров «на понт». И это сработало. Иначе мне пришлось бы с ними драться.
– А я-то думал, – с улыбкой произнес Вафля.
– Парадокс любви в том, что твоя девушка не только твоя раба – в постели, но ещё и твоя госпожа, которую ты должен защищать, не жалея сил, как преданный и верный ей раб. А не она – тебя, как было сегодня в твоём случае. Не втягивай больше её во всё это, хорошо? Они знают, где вы живете?
– Или – уже знают? – пронзила девушка Вафлю парой своих стальных кинжалов. Серых глаз.
– Нет, что ты! – испугано признался тот. Под её взглядом.
– Вот и не говори им, где она живёт, – надавил на него Ганеша, поняв уже, что квартира в этом доме принадлежит ей. – И не попадайся больше им на глаза, иначе они будут поджидать её возле подъезда. А меня уже не будет рядом, чтобы тебя спасти, – улыбнулся он девушке.
– Сколько мы вам должны? – спросила девушка. – За мое спасение. Деньги у меня есть.
– Да ничего вы мне не должны. За спасение. Двести рублей давайте, и чтобы я вас тут больше никогда не видел! – усмехнулся Ганеша, решив поиграть с ней в рыцаря. Так как она уже успела ему понравиться, пока он её спасал и проникся к ней самыми высокими чувствами.
«Как и Николай Ростов, – вспомнил Ганеша, пока те выходили из машины, – который точно также один, с подыгравшим ему лакеем («Может, позвать из-за бугра наших?»3), спасал «на рассказе» графиню Марью от целой деревни озлобившихся из-за близости французов мужиков, которая после этого только и мечтала о том, чтобы выйти за него замуж. Когда поняла, что он реально спас ей жизнь. Но в моём случае её лакей подыгрывал не мне, а этим бесам, ставшим наркоманами. А я ведь с этой симпатичной «графиней» даже не познакомился, – вздохнул Ганеша. – Можно, конечно же, рассказать девчонкам в офисе эту историю и что-нибудь на этой почве придумать, чтобы взять у них номер её телефона, но – зачем? «Не обременяй себя надеждой», – вспомнил он первую Заповедь Смирения. – Эх, если б не Васаби!»
Ведь Ганеша снял тогда квартиру и запирал Васаби на ключ, уходя на работу, именно для того чтобы отвадить её от тех бесов, что набивались к ней в любовники. Тогда как этот зек подрывал его план обороны от них Васаби изнутри, подкапываясь под неё всё ближе. И ближе. В его блиндаж.
Пока Ганеша не взорвался изнутри, решив всё бросить. И Васаби – тоже! Поняв, что его план из-за одного наличия у неё телефона потерпел фиаско.
Тем более что она стала созваниваться не только с зеком, но и со своей матерью, с которой до этого так поссорилась из-за её любовника, что та напилась и выгнала Васаби прямо на улицу. В чём мать родила. Благо, что та родилась в рубашке. И Васаби не знала куда податься. Вынудив Ганешу, который пытался всё это время на протяжении месяца стать её парнем, срочно снять квартиру. Устраняя её любовников по одному: убивая их, да, но – морально (как и завещал Остап!), как и тех двоих наркоманов. Просто беря у Васаби телефон, когда те ей названивали, и заявлял каждому, чтобы тот перестал звонить.
