– Ну, это вряд ли, – ответил я, размешивая сахар – мне кажется, в тот момент, когда ты мне позвонила, я тоже что-то такое видел.
Эмма обладала весьма выразительными глазами, но в такие моменты, когда она широко их раскрывала от удивления, они становились еще больше и выразительнее.
– Как видел? Что именно ты видел?!
– Ну, в гостиной что-то промелькнуло, – щурясь, ответил я – совсем немного. Но я точно знаю, что это мне не показалось.
– Значит, я еще не спятила окончательно… – склонив голову, прошептала Эмма – Думаю, пока ты будешь спать, я напрошусь переночевать у Джен завтра, как раз и расскажу им с Саймоном обо всем. Нужно обязательно выяснить, что это за чертовщина такая.
Когда мы допили чай, за окном уже светало. Эмма легла на кровать и тут же уснула, а я остался сидеть на кресле, охраняя ее сон. Я думал о том, что сейчас усну в этом кресле и, если Эмма не найдет способа перетащить меня на кровать или в другое какое место, после пробуждения меня ждет дикая боль в мышцах, суставах и позвоночнике. А еще, после выпитого чая, может случиться неприятность во сне, хотя такое случается крайне редко, но я не хотел бы, чтобы это произошло при Эмме.
Пройдет еще немного времени, и я начну терять ощущение времени и окружающего меня пространства. Какая-нибудь мысль в голове зациклится, начнет крутиться и утратит свой смысл. По щелчку, словно комара на подоконнике… завертит в клубок и понесет… через лужайку… за камыш… вот, как тебе такая радуга… потеряешь, небось…
Я открыл глаза и увидел, что снова оказался на Гаресе, точнее сказать, в своем родном гроте, ровно на том же месте, где уснул в прошлый раз. Этот грот – обычная куполообразная пещера, с множеством углублений в стенах, равномерно и упорядоченно распределенных по периметру, в несколько рядов в высоту. Некоторые из них были заперты, это означало, что их жильцы спят.
Я находился в одной из таких «комнат», она служила мне уютным лежбищем и личным пространством. Здесь было темно, и я зажег свет самой обыкновенной лампой накаливания, которая была сконструирована, вернее – скопирована мной по подобию земных ламп, а штатным освещением – теми органическими перламутровыми пузырьками, свисающими с потолка, я не пользовался уже достаточно давно. Многие мои сородичи, в том числе и родители, в изумлении разводили руками, дескать: зачем я использую нерациональный по своему энергопотреблению источник света? И действительно, я часто сам удивлялся этому ностальгическому чувству, которое захватывало меня по обе стороны сна. Свою квартиру на Земле я обустраивал в темных тонах, декорируя стены имитацией горной породы. Здесь же, я украшал свое пространство самодельными полотнами, в точности повторяющими работы известных человеческих мастеров живописи, изготавливал посуду и осветительные приборы земного дизайна. Даже в личном дневнике, выполненном в виде школьной тетради, я использовал человеческий язык, и это придавало мне уверенности в том, что никто, кроме меня не сможет прочитать его содержимое.
Я выбрался из своего убежища наружу и отправился в санитарный комплекс, чтобы умыться и привести себя в порядок. Здесь все уже было готово – круглые кратерообразные подобия ванн наполнялись автоматически после пробуждения кого-либо из спящих. Сбросив одежду, напоминавшую балахон из мешковины, кстати, иной одежды жители Гаресы не носят, я залез в наполненную ванну и стал размышлять о произошедших накануне событиях. Признаюсь вам, я очень сильно переживал за Эмму, которую оставил спящей, ведь величина опасности, исходящей от теней, явно не была еще определена. К тому же, это явление сегодня приняло весьма настойчивый характер, что указывало на неотвратимость какого-то надвигающегося события.
