Астральная Упанишада. Хроники затомиса - страница 19



Глядя на полу эфемерную панораму, Андрей вдруг осознал, что в его голове снова, независимо от сознания экспромтом складываются строки – вроде бы и о том, что видит, а вроде бы и о другом.

Было зябко и сонно и рано
И светился проспекта проем
В неподвижной завесе тумана
Бледных зданий застыл окоем.
Ночь, распавшись по швам на лоскутья,
Уползала в свой мраморный грот,
И набросил на тонкие прутья
Волны розовой марли восход.
Все, казалось, готово к показу,
Лишь развеять Гекаты вуаль,
Да промолвить волшебную фразу,
Например, про цветущий миндаль —
И откроются милые взору
Стрелка Невского, Зимний, Пассаж —
Лишь отдернуть потертую штору
За которой былого пейзаж…
Между тем пелена загустела,
Погружая картину в обман,
Смяв шоссе удлиненное тело,
Смыв прибежища спящих землян.
Вместо строгих кварталов проспекта
Очертился каньона провал,
Где возился бесформенный Некто
И поблескивал мутный канал.
Сны, что ночь в небытье уносило,
Вдруг восстали и хлынули прочь,
Словно утро придало им силы,
Хоть должно было в пыль истолочь.
И, как чары проказницы-феи,
Что резвятся в волшебном саду,
Беспокойные дети Морфея
Оседлали двойную гряду.
Но и хаос им быстро насучил —
Сколько ж можно в пятнашки играть?
Обернулись степенною тучей,
Что таращилась из-за бугра.
И когда осозналась дорога
С чередой серебристых дворцов
Я открыл, что стою у порога,
За которым утрачу лицо…
На востоке приятно алело,
Город ждал кавалеров и дам…
Я когда-нибудь бренное тело
Сдам ему. Только душу не сдам.

Не успел он произнести стихотворение, толи им придуманное, толи кем-то продиктованное в его сознании, как вагонетка резко пошла вниз и нырнула вглубь поверхности, на которой словно бы отражался город. В этот момент вагонетка с монорельсом исчезла, и Андрей понял, что падает уже по другую сторону отражения, где-то в районе горбатого мостика на канале Грибоедова. Наверное на мгновение Андрей потерял сознание, и последнее, что он услышал – но уже не в сознании, а кем-то произнесенное вслух:

Смотри, милый, звезда упала.

ГЛАВА 3. Город грез

«Погасла Мария» – почему-то именно эти Блоковские строчки звучали в голове Андрея, когда он снова начал приходить в сознание.

«Откуда это, – подумал наш герой, – ах да, они, наверное, со звездой связаны: звезда – Петербург – белая ночь – прекрасная незнакомка – вот и получился Блок. Кстати, а причем здесь прекрасная незнакомка? Ах да, я же ее голос перед тем, как сюда свалился, слышал. Кого-то мне этот голос напомнил… ладно, сейчас открою глаза и окажусь в тайге… и ребята рядом… наелся уже всякой астральщиной!

Он открыл глаза – увы, никакой тайги! Судя по всему, астральное путешествие только набирало обороты. Хоть он и не помнил, как приземлился, и естественно не почувствовал удара, потеряв сознание в момент заныра в отражение, тем не менее поза его мало напоминала последствие падения. Оказалось, что он преспокойненько сидит на гранитных ступеньках недалеко от причудливого мостика, и мутные воды канала Грибоедова почти касаются его ног. Это место он хорошо знал: в двадцати минутах ходьбы от этого места Андрей когда-то жил, прежде чем переехал в Москву, и это место, поблизости от магазина «Океан», на углу Площади мира – бывшей Сенной, он частенько проходил во время своих одиноких прогулок вдоль каналов Ленинграда. А впрочем в том, что он оказался здесь, не было ничего удивительного (по крайней мере по сравнению со всем остальным, что здесь происходило), ведь он недавно проезжал на вагонетке именно над одним из своих маршрутов по Крюкову каналу, и если и сделал пару виражей, то очень незначительных.