…Общение с книгами помогало любознательному парню, мечтавшему о ярких событиях, легче переносить свое подчиненное положение.
В этот же период сформировалось его острое стремление к личной свободе и независимости.
Между тем, ситуация вокруг юного мирзы стремительно менялась.
Дальновидный Шахрух вовсе не случайно приставил к нему именно двух опекунов, да еще из числа тех, между которыми “пробежала черная кошка”.
Оба опекуна мастерски подсиживали друг друга, каждый из них скрытно доносил в Герат на второго, и это ни для кого не было тайной.
Противоречия между двумя эмирами постепенно переросли в открытую вражду.
Наконец, Шах-Малик путем подкупа устроил так, что его соперник был убит своим же нукером.
Отрубленную голову Шейх-Нуреддина, обвинив того в измене, Малик возложил к ногам Шахруха, который как раз прибыл в Самарканд.
Но уловка не сработала.
Шахрух разгневался и отправил Шах-Малика в изгнание.
Так уж совпало, что именно к этому времени Улугбек достиг совершеннолетия.
И вот сбылась его заветная мечта: он стал не номинальным, а фактическим хозяином Самарканда!
Напрасно Улугбек так радовался якобы обретенной свободе!
Отец прислал вместо Шах-Малика другого “управляющего” – брата своего доверенного визиря Хавафи, и тот точно так же повсюду совал свой нос и распоряжался делами по собственному усмотрению, без оглядки на молодого государя.
Но Улугбек уже не был мальчиком.
Он достиг того возраста, в котором его дед отлично обходился без опекунов.
Так отчего бы и ему, Улугбеку, не заявить во весь голос о своих правах и притязаниях? Отчего бы не продемонстрировать перед подданными, да и отцом тоже, свою воинскую доблесть?
А для этого и нужно-то лишь выступить в поход и сразиться с врагом.
Надо одержать красивую, блистательную победу, и тогда отец поймет, что его старший сын повзрослел, и перестанет досаждать своей навязчивой опекой и ставить в пример свою выжидательную осмотрительность.
Улугбек ничуть не сомневался в своих военных талантах и даже надеялся втайне, что по масштабу они не уступают дедовским.
Что же касается военной науки, то разве он, Улугбек, не постиг ее секретов в должной степени?
В течение пяти последних лет жизни великого эмира, Улугбек неотлучно находился в его лагере.
Сначала дед пожелал, чтобы Улугбек сопровождал его в походе в Малую Азию, в походе, венцом которого стала победа над Баязидом Молниеносным.
Затем дед взял его с собой в свой последний поход на Китай.
Конечно, Улугбек был тогда еще слишком мал, чтобы даже думать об участии в сражениях, но он отлично помнил наставления деда о секретах, ведущих к успеху, о тонкостях военного искусства, об осадных машинах, об управлении огромными массами пехотинцев и всадников…
Уже после смерти деда Улугбек беседовал со многими эмирами, сражавшимися под началом Железного Хромца, читал труды придворных историков, написанных по указанию Тимура и проверенных им лично…
Нет, Улугбек считал себя вполне созревшим для блестящей карьеры на военном поприще.
Оставалось лишь выбрать цель для первого решительного дела.
Впрочем, о чем тут было особо размышлять?
Фергана с окрестностями была записана за ним, Улугбеком, но в последние годы там обосновался, воспользовавшись смутой, царевич Ахмед, сын Омар-шейха и внук Тимура, то есть, его, Улугбека, двоюродный брат.
Разве, преподав Ахмеду хороший урок, он не повысит свой авторитет по всему Междуречью?
