– Нет, – ответил Семен. – Никакой Линкси мне не известен.
Он вспомнил СМС, которая пришла в его телефон сразу по прилету. СМС эта была также подписана «Линкси».
– Странно, – чувствовалось, что голос опечалился этому факту. – Тогда, может быть, как АЩ?
А вот уж за этими словами сразу вспомнил Кляйн длинные коридоры московского СИЗО, сокамерников, холодную баланду и высокие потолки в кабинетах следователей.
«АЩ».
Андрей Щербаков.
Тот, к кому обращался Семен за помощью, когда у него начались проблемы с «конторой». Тогда АЩ ему ничем, кажется, не помог. Хотя и было у Семена такое подозрение, что только благодаря Щербакову ему предложили альтернативу – сидеть в тюрьме на Родине или отбывать свой срок во Франции. Могли ведь ничего такого и не предложить.
– Здравствуйте, Андрей, – медленно сказал Семен.
– Когда много рабочих имен, – сказал Щербаков, – иногда возникают такие вот неловкие ситуации. Прошу прощения.
– Да ничего, – сказал Семен.
– Я не поздно звоню, у вас есть три минуты на разговор? – спросил АЩ.
– Не поздно, – ответил Кляйн. – Есть.
– Тогда перейду к делу, – сказал Щербаков. – Во французской тюрьме вы познакомились с неким Джоном Полаком.
– Я много с кем познакомился во французской тюрьме, – сказал после небольшой паузы Кляйн.
Ему не хотелось открывать никаких своих карт. Семен вообще очень плохо пока понимал, как относиться к Щербакову. По книгам этого человека Кляйн делал свои первые шаги в скрытых, потаенных для обычного пользователя пространствах интернета. Об этом человеке ходили легенды в мире хакеров. Поговаривали, что Щербаков много кого из «ломщиков» спас от тюрьмы. Именно потому Кляйн обратился тогда к АЩу. Обратился, но никакого ответа тогда от него не получил.
– Хорошо, – сказал АЩ. – В 2017-м я не мог вам помочь ничем, кроме того, чем помог. Но я понимаю, что никаких оснований доверять мне у вас нет.
Теперь для Семена стало очевидным, что без Щербакова и того обращения к нему все обернулось бы еще хуже, чем сложилось. Но вместе с тем Щербаков работал на «контору» – это Кляйну было известно доподлинно. Чего же АЩ хочет от Семена сейчас, он не понимал и даже не догадывался. Потому не нашелся что ответить.
– С вашего позволения, Семен, мы пойдем немного другим путем, – сказал Щербаков. – Вы знакомы с Кислинским, Всеволодом?
– Да, – отрицать этот факт было бессмысленно. Кислинский был «ломщиком» в девяностых. Кляйн проворачивал с Всеволодом кое-какие свои криминальные дела. Интересно, сколько Кислинскому сейчас лет? 50—55? Наверное, никак не меньше.
– Запишите, пожалуйста, его телефон, – сказал АЩ.
Он продиктовал номер, ни секунды не сомневаясь в том, что Семен его запишет. Кляйн действительно взял на подоконнике ручку и записал номер Кислинского на коробке с ноутбуком.
– Позвоните и поговорите с ним, – сказал Щербаков. – Постарайтесь выяснить у него, можно ли мне доверять. И еще умею ли я быть благодарным людям, с которыми работаю.
– Вы хотите предложить мне работу? – спросил Кельвин.
– Я хочу правильно замкнуть контуры будущего, – ответил АЩ что-то совсем уж непонятное. – А для этого мне нужны вы. То есть в некотором смысле – да. Кое-какую работу я хочу вам предложить.
– Очень интересно, – сказал Кляйн. – Но пока ничего не понятно.
– Поэтому сначала поговорите с Кислинским, Кельвин, – АЩ назвал Семена его лицейским прозвищем. Его голос, показалось Семену, стал каким-то кошачьим и вкрадчивым. – Сейчас я вам могу сказать только то, что нас интересуют не столько деньги Полака, сколько фигура самого Полака. Позвоните мне после того, как поговорите с Кислинским, Семен. Всего вам хорошего.
