Сделав шаг назад, юноша остановился у камина и облокотился о спинку гобеленового кресла. В нем наследник министра коротал долгие зимние вечера – за книгой, а чаще с углем в руке и листом бумаги, расстеленным на специальном деревянном планшете, который он клал на колени. За один вечер Кит мог сделать несколько эскизов.
Тщетно стараясь скрыть волнение, он наблюдал, как друзья рассматривают его рисунки. Гаюса особенно заинтересовали архитектурные детали, а Трис восхищенно перебирал портреты, с которых на него смотрели знакомые лица. Больше всего здесь было зарисовок Бланки – то с убранными, то с распущенными волосами, то в летней тунике, то в плаще с меховым воротником. Мальчик нашел и свой портрет, и несколько изображений маленького Джада, и набросок, точно передающий угловатые черты Лики.
– Ты рисовал нас по памяти? – поразился Трис.
– Ну да, – кивнул Кит и добавил, заметив, как внимательно двоюродный брат рассматривает последний рисунок, на котором он запечатлел Бланку, Лику и Джада. – Бери, если нравится.
– Правда? Можно взять?
– Ты теперь долго их не увидишь.
Кит забрал из рук Триса набросок, свернул в трубочку и, порывшись в сундуке, перевязал шелковой лентой.
– Вот, держи, – с усмешкой сказал он, протягивая брату подарок.
Трис с благодарностью принял свиток. В этот момент в дверь постучали, а затем раздался голос слуги:
– Господин Кит, обед накрывают в саду. Министр Сентурион просит вас спуститься и занять гостей беседой.
– Иду! – отозвался юноша и с извиняющимся видом посмотрел на друзей. – Я провожу вас в сад, и там мне придется вас оставить. Зато, если получится, я познакомлю вас с Данией Кристи.
– С мастером наставников? – не веря своим ушам, воскликнул Гаюс и поспешил в коридор следом за Китом и Трисом.
– У него дворец в Сентурии, недалеко от Большой бухты, – сообщил Кит, направляясь к лестнице. – Однако сам он предпочитает жить на острове Целителей, ближе к ученикам. В столице он бывает лишь в отсутствие отца, по сути, мастер его замещает. Но, по собственным словам Кристи, государственная служба его тяготит.
– Мой наставник много о нем рассказывал, – заметил Гаюс. – В школе на острове он обучает как будущих наставников, так и будущих целителей. И все его любят.
– Мастер верит в скрытые возможности разума и поддержал отца, когда тот выбрал Фарона Старрика из Тарфа на пост верховного целителя. Кстати, Кристи женат на тете Друэлла Хорти по отцовской линии, но детей у них нет. Женщинам нельзя жить на острове, поэтому она почти всё время одна во дворце. Мне даже жаль ее, – задумчиво добавил Кит, пересекая атриум, за которым начинался сад.
После сумрачных залов дворца яркий солнечный свет на мгновение ослепил мальчиков. Они оказались в огромном саду, где росли кипарисы, пинии и оливковые деревья. Вдоль скалы, у подножия которой с шумом разбивались волны Великого моря, тянулся парапет, причудливо сложенный из дикого камня. Из него же были выложены дорожки, ступеньки лестниц и бортики фонтанов. Розы, цветущие повсюду, источали сладкий аромат.
Кит свернул вглубь сада, пройдя мимо фонтана со скульптурой льва, стоящего на задних лапах и выпускающего изо рта струю воды. Трис и Гаюс задержались, чтобы посмотреть на красных рыбок, и догнали юношу около аркады, окружавшей прямоугольную площадку, на которой накрывали к обеду два длинных стола.
Здесь уже собрались министры, мастера и знатные жители Сентурии. Кит поспешил присоединиться к ним, а его друзья спустились по другой дорожке к парапету над обрывом.
