– Вот же! – пробурчал Матвей, осматривая свой телефон, – говорил тебе надо в Мак идти, а не ехать на другой конец города в дорогущее заведение. Аня покосилась на Матвея и ничего не ответила.
На самом деле Льдинка не сильно отличалось ценами, просто находилось рядом с домом одного телеведущего, и от того заведение считалось пафосным. Туда ходили мальчики и девочки, которые «крутыми». Аня следила за модой, и ей хотелось, чтобы места, которые она посещает, ей соответствовали. Хотя особенного уважения или трепета перед ребятами, которые проводили время в Льдинке, она не чувствовала. Матвей же, наоборот, чувствовал некоторое волнение, когда они ходили сюда. Он был не совсем уверен, что его внешний вид соответствовал месту, и все, кто находился в кафе, вызывали у него раздражение. Ему казалось, что все на него смотрят и хотят высмеять, унизить.
В этот раз в кафе никого не было, и Матвей вздохнул спокойно. Они выбрали места у окна, чтобы был вид получше. Все относительно, конечно, с одной стороны панорамного окна проезжали машины, с другой был бизнес центр, который как большой муравейник сверкал стеклами окон, нависая над дорогой и, казалось, над крышей кафе. Красные диванчики из резиновой кожи с белыми полосками по бокам скрипели при малейшем движении сидящего, обычно это заглушала музыка, но сейчас ее не было, и скрип создавал дискомфорт, разносясь по всему залу. Матвей вновь напрягся.
– Не нравится мне тут, что ты нашла в этом месте, – сказал он.
– Не ной, – сказала Аня, хотя ей самой было не по себе, редко после уроков это место пустовало.
Она слегка подняла брови и помахала рукой официанту, который стоял в углу и упорно не замечал маленьких посетителей. Официант был одет в белоснежную рубашку, поверх которой сидел черный жилет, обтягивающий его худое тело, брюки тоже были черными и узкими. На голове набекрень сидела шляпа с короткими полями. Несмотря на худощавое телосложение, движения у него были, будто он имеет массивные мышцы, мешающие нормально двигаться. Официант с воображаемыми мышцами подошел, наконец, к ребятам и положил два меню на краешек стола. Широко открывая рот при разжёвывании жвачки, он развернулся и пошел обратно к месту своего прежнего подпирания стены. За барной стойкой появился второй служащий – женщина в возрасте с высокой прической и красном фартуке, поверх красного платья и маленьким белым бейджем.
Матвей взял меню, которое тут же открылось на середине. Здесь находилось самое популярное и самое дешевое мороженное с замысловатым названием «Ванильная фантазия Ван Гога», если не видеть картин живописца то, можно подумать, что фантазия у него крайне скудная. Блюдо представляло собой мягкий пломбир, размазанный спиралью улитки по тарелке, в центре композиции находилось микроскопическое безе. Иногда, вместо безе втыкали листик мяты. Вот и вся фантазия.
Аня решила заказать «Фиолетовый бум».
– Ты меня разорить хочешь, – сказал Матвей.
– Да, я сама заплачу, успокойся, – сказала Аня, от чего у Матвея засверлило в груди.
– Нет, уж, – сказал он, – бери, что хочешь.
Когда ребята сделали заказ, входная дверь зазвенела колокольчиком, и в кафе вошел посетитель. Аня не сразу узнала его, поскольку парень снял свои футуристические очки с красной полоской. Но потом возмущение всколыхнуло ее, вошедший от чего-то стал не просто раздражать ее, а бесить.
