пошли мне легкую смерть».
Когда прозвучали эти слова песни Алле показалось, что на мгновение зал озарило легкое золотое сияние. Алекс остановился, глубоко вдохнул воздух и продолжил, и в этот момент Алла была готова поклясться, что он, действительно, поет, что его движения перестали быть механическими и звук на самом деле исходит из его горла, а не из спрятанных в потолке динамиков:
«Я прошагал миллионы звезд,
но не прошел пути.
Но это совсем другой вопрос,
куда мне надо идти.
Да, это совсем другой вопрос,
и ответа мне не найти.
Я жду тебя сотни тысяч лет
В ядре кометы из льда.
А, может, тебя во Вселенной нет,
и я лечу в никуда?
Боже, я не знал, что так трудно любить,
пошли, наконец, мне смерть».
Музыка отзвучала. Алекс склонил голову, словно ожидая аплодисментов. Заиграл какой-то залихватский рок-н-ролл, и певец снова поднес микрофон к губам, но Алла уже ничего не замечала вокруг, кроме его подвижного одухотворенного лица. Слова песни все еще звучали в ее ушах. Как он не побоялся написать такое, призывать смерть, говоря напрямую с Богом? Неужели он все это чувствовал, знал на собственном опыте? Она слышала эту песню тысячу раз, а поняла только теперь, услышав ее вживую… Внезапно она оборвала себя. Вживую! Как, оказывается, далеки мы от логики, как легко нашим органам чувств обмануть нас! Сумбурное начало, грохот музыки, игра теней на его лице сыграли с ней злую шутку. Просто смешно, как легко любым суевериям пустить корни в человеческом разуме, расцвести в нем и дать плоды. Вот тебе и ученый, форпост науки. Недаром дядя Майкл над ней подтрунивал.
Музыка кончилась. Алекс секунду постоял неподвижно, потом, глядя прямо перед собой, растянул губы в улыбке и слегка наклонил голову. Затем повернулся и пошел к лифту, который зиял черной дырой среди великолепия слепящих огней, по-прежнему растекавшихся по арене. Негромкое попурри из песен струилось за спиной Алекса прощальным шлейфом. Он вошел в лифт как в разверстую пасть кита, и двери за ним сомкнулись. Представление было окончено.
Алла поняла, что на остальных оно произвело не меньшее впечатление, чем на нее. Голованов стоял с видом человека, исполнившего свой долг, ассистентки выглядели усталыми, как будто только что сбросили со своих плеч огромную тяжесть. Чен сосредоточенно сжал губы, его взгляд стал серьезным и почти суровым. Когда он заметил, что на него смотрят, его лицо снова приняло беззаботно-насмешливое выражение. Да и Кэт выглядела не такой безмятежной, как раньше. Да, мистер Бичем знал, чту и как показать публике. Можно вообразить, какой будет реакция обычных людей, если даже те, кто сам сделал все это, так потрясены результатом собственного труда.
Разноцветные блики окончательно растворились в обычном дневном свете. Лица присутствующих выглядели серо-зелеными и усталыми. Все они смотрели на Аллу, словно ожидали дальнейших приказаний.
– Демонстрация окончена, – полувопросительно произнесла она. – Я думаю, всем пора вернуться к работе.
Даже не дождавшись окончания этой фразы, сотрудники направились к основному лифту. Им снова предстояло вернуться на шестой этаж. Алла и Кэт вышли из лифта на пятом.
– Разве мне не следует посмотреть, как они будут класть его обратно? – спросила Алла, когда они остались одни в темном коридоре.
– Сначала они займутся кое-какой профилактикой, это займет часа два, а потом вас позовут, – ответила ассистент.
