И вдруг он смутился. Всегда спокойный, холодный, трезвый и жестокий Эрик смутился, словно подросток.
– Там… там складка плаща, – прошептал он и бросил быстрый взгляд на Дана и Генриха, идущих рядом.
И поднял меня вверх, на уровень груди. Так, чтобы я не чувствовала шевеление в животе. Ага! Как же! Если там складка плаща, почему ты застеснялся, как гимназистка? Аж глазки забегали, проверяя, не слышал ли кто из товарищей. Что за чертовщина? Что там такое может быть, что он так испугался своих же друзей и так стесняется меня?
Он остановился возле массивной железной двери, и она вдруг сама распахнулась. Два рослых дисциплинатора в белых плащах вышли нам навстречу. Дан откинул капюшон и они тут же поклонились ему, благовейно прошептав:
– Во имя дисциплины и спокойствия!
– Во имя дисциплины и спокойствия! – хором ответили Эрик, Дан и Генрих.
Мы вошли внутрь. Пройдя по небольшому коридору, дошли до лестницы, усыпанной щебенкой. Я похолодела. Руки и ноги закоченели. Эти извраты не зря притащили меня в разрушенное здание. Сейчас меня здесь на части разрежут и никто ничего не узнает. Могу кричать до посинения, но кто услышит? Эрик остановился возле еще одной железной двери и поставил меня на пол. Он постучал. Дверь распахнулась, и… на меня обрушился шум, свет и такие яркие краски, что перед глазами немедленно поплыли радужные пятна. Эрик легонько подтолкнул меня в спину и сорвал с меня плащ.
Я оказалась в самом обычном ночном клубе. Если бы не знала, что это другой мир, то подумала бы, что снова вернулась в Москву. Играла музыка, похожая на транс, но приятнее. Посредине клуба возвышался танцпол, на котором извивались несколько танцовщиц. Но главное: здесь всё было ярким. Черные кожаные диваны, алые столики, богато украшенные инкрустацией. За танцполом располагалась барная стойка. Два бармена в одинаковых лиловых шелковых рубашках ловко и быстро разливали напитки всем желающим, а их было очень много.
Но больше всего меня поразила одежда посетителей клуба. Никакого белого! Ни одного платья монахини в пол! Женщины были полуголые. В прозрачных коротеньких платьях ярких оттенков, больше напоминающих ночнушки, чулках и белье затейливых фасонов. Мужчины в костюмах, тонких рубашках, в основном, темных оттенков, а некоторые даже в футболках.
Единственное, что отличало мужчин от посетителей московских ночных клубов – это кулоны дисциплинаторов на длинных цепочках на шее. Самое забавное заключалось в том, что принадлежность к Ордену, проповедующему скромность, нисколько не мешала им тискать полуголых девиц, сидящих у них на коленях.
Мимо нас прошла блондинка в черных стрингах и лифчике. На белье было наброшено коротенькое платье-сетка, сплетенное из красных бусин. Генрих хищно сцапал девушку на ходу, прижал к себе, смачно поцеловал в губы и звонко шлепнул по голой попе.
Внезапно музыка смолкла и все уставились на меня.
– Встречайте новенькую! Ее зовут Алика, – Дан вывел меня на середину. – Эрик только вчера привел ее к нам в Рацио из мира хаоса.
Мужчины немедленно собрались возле меня, восхищенно присвистывая. Один из них протянул руку к моей груди, прикрытой лишь тонким алым шелком.
– Не трогай! – Эрик перехватил его руку. – Эта не для клуба. У тебя есть кого лапать и без нее.
– Ну после аукциона-то можно! Когда все сценарии отыграем! Или эта конфетка твоя?
– После аукциона да, можно, – согласился Эрик.
