– Угомони свою собаку, она меня нервирует. И Адель, кстати, тоже. Видишь, копытом бьет? Сейчас ведро мне перевернет.
Стоило мне только открыть щелочку, чтобы выйти к псу, как он ломанулся к корове и та в ужасе стала отбивать копытами чечетку и яростно мычать и фыркать, а потом и вовсе выставила рога и размахивала ими без разбора. Я успел оттащить Аделаиду, а довольный шалун выбежал обратно в щель.
– Ты дурак? Посмотри, что стало с молоком! Лучше бы его взял! Отцепись от меня!
Или я что-то делаю не так, или мои попытки спасти кого-нибудь всегда обращаются в провал. Разъяренная, покрасневшая Ида утихомирила свою пегую подругу и вместе с ней фырчала и смотрела на меня. Понял, что стоит оставить женщин в покое, и вышел к своему другу, чтобы отругать за плохое поведение. От нетерпения я тряс ногой и кусал пальцы, поедая вокруг ногтей сухую кожу. Через несколько минут вышла девочка и прежде, чем я что-то успел сказать, наставила указательный палец на маленького безобразника.
