– Амур, неси мяч, – широко улыбаясь, попросил я одуревшего от радости пса.
Тот подпрыгнул на месте, снова стуча когтями по полу, и спустя мгновение радостно повизгивал рядом, ожидая пока я снова кину ему игрушку.
– Ну ладно, – прокричала Влада, – сами напросились! Итак: песня! Слова народные, музыка… – она сделала паузу, явно раздумывая, – тоже народная. Пою я! И потом не говорите, что я не предупреждала! Выйду ночью в поле с конеееем... – завела она, безбожно фальшивя. – Ууух!
Я сжал ладонь в кулак и закусил его зубами, с трудом сдерживая смех.
– Что-то там кудааааа-то пойдеееем, йееех! – продолжала она.
И если хоть в одну ноту каким-то чудом попадала – было уже замечательно.
– Мы пойдем с конем, по полю пойдеееем!!..
Я схватил с дивана подушку и уткнулся в нее носом, чтобы ржать не слишком громко.
– И, наверное, куда-то придееем! – закончила она.
У меня слезы из глаз полились от дикого ржача и той интонации с которой она пела.
– Дом, в котором я живууу, называется дурдоооом! – завела она новую пластинку, а я уже жевал подушку, пытаясь вдохнуть хоть немного кислорода. – Концерт окончен, продолжение через час, – вдруг объявила Влада и притихла.
Я же весело уставился в потолок, предвкушая радость новой встречи. Теперь она от меня точно никуда не денется. В груди разрасталось предвкушение, а сердце отчего-то колотилось о ребра, грозя сломать их к чертовой матери. И дыхание перехватывало, что для меня было в новинку.
Я уже выяснил, что ангелочек – тот еще маленький дьявол, и был уверен, что она еще разукрасит наши соседские будни во все цвета радуги. Может, спуститься к ней, представиться по-соседски? Представил на секунду выражение ее лица и снова широко улыбнулся.
В этот момент раздался стук в дверь, и я подскочил на месте. Сердце пустилось в галоп, ожидая, что она пришла сама. Нацепил на лицо ехидную ухмылку и медленно пошел открывать.
Однако на пороге стояла не Влада, а баба Клава – соседка. Я, конечно, та еще заноза в заднице всех соседей, но эта бабулька переплюнула даже меня. Кажется, у нее на быстром наборе стоял номер нашего участкового, ближайшей скорой, а в уме она хранила исключительно номера всех отделов полиции в городе. Бедняга участковый никак не мог добавить ее в черный список и гонял к нашему дому пару раз в день точно. То бабуле не нравились новые соседи, то прохожий с подозрительным лицом вызывал вопросы. То сосед с первого этажа слишком громко кашлял... Но там уже скорая помощь страдала, объясняя бабуле, что это обычная простуда, а не сифилис. При чем тут сифилис баба Клава объяснить не могла, но упиралась до последнего, доведя бедных фельдшеров до белого каления.
– Совсем распоясался, охламон! – налетела на меня баба Клава. – Ни стыда, ни совести!
Я приподнял одну бровь, ожидая, когда польется действительно важная информация. То, что все считают меня говнюком, я знал и без нее.
– Развел дом терпимости, без конца проституток водишь!
Неправда! Я себя не на помойке нашел, чтобы проституток заказывать! Но внимательно продолжал слушать.
– Так они теперь к тебе и в окна лезут!
И вот тут я обалдел! Невежливо захлопнул дверь у нее перед носом, натянул футболку и выскочил из квартиры. Щурясь от яркого солнца, обошел дом и остановился, наблюдая расчудесную картину: Влада сидела в проеме между выпуклой решеткой своего окна и, собственно самим окном, до побелевших костяшек пальцев вцепившись в металлические прутья решетки, и что-то эмоционально доказывала участковому, которого, с вероятностью сто процентов, опять дернула баба Клава.
