случайный взгляд кидая в лоно зыбок:
уснула мать – природа на младенцах.
Сжигают мозг новейшие кислоты
и негодуют каменные лоты,
неся яйцо поспешных интервенций.
Погубленные звуки моей песни,
пригубленная чаша состраданий,
загубленные выпупки детишек,
разорванные души, листья, зданья
напополам в горсти пизанских башен
у выродка немого поколенья.
Им вырубили музыку и душу.
– Рыданья наши, слез кровавых чашу
поганите в бреду совокупленья.
Беднейшие подножные сословия
рубают кисло-сладкие медузы, —
дрожь носовых проходов. Население.
4. Диспут возле основания пирамиды
Новый Нижний Вавилон.
Повытрепанная нация…
очнись, цивилизация,
снимай с людей последние штаны!
Мерещутся проказники,
одной страны заказники,
перед которой в мире все равны.
Щебечущие кролики
порвали рты на нолики
и хрумкают оранжу вопреки,
Забавными тигрятами
по лямкам ходит пятнами
проказа прямо с левенькой ноги.
Черешневые пролежни…
Жрут водку бестолковища,
и прется мегатонный целлюлит…
прожженные сокровища
гуляются, чудовища,
глотая хлоргексидный динамит.
Бульбульканье по телеку…
растущую истерику
стараются в навозе утопить,
чтоб оправдаться, грязные…
Многоцентралка частная
торопится, несчастная,
гвоздями грабель сердце прострелить.
5. Посвящение актеру Сергею Безрукову, гениально сыгравшему
Сергея Есенина
Маленький принц проклятущей державы
Конченного тысячелетья,
Выйди из мрака слезной засады,
Узницу века не сделай калекой.
Просто спаси воскрешением чуда —
Белым барашком над вырожденьем.
Выпорхни сердцем над унижением
Среди одних двугорбых верблюдов.
Медленно движет косящую лопасть
Ветер атаки. Блекают мелко
Сомкнутые воротилы – рубаки
Наглостью прений и выявлений.
В гордой засаде сижу, вою волком
И вопрошаю блудливой собаке —
Сжать хоть в зубах отстающие стрелки,
Токающие в разине без толка.
Вечную музыку разветвлений
Соедини. Огненн круг. Комсомолка.
Тонкая мимика дерзких цепляний
На гениальном лице арлекина.
Образ поэта… Сережа…
мякина
будничных свистов,
где ветер стреляет.
Милый Есенин, маленький принц мой,
Выточенный водопадами… облак…
Раненный светом, воскресни, мой гений,
Безруков! медленных поколений.
6. Вавилонская башня
Гадостно в центре пугливых касаний
Быть одинокой мудрой Кассандрой,
Выращенной на изрубленной башне, —
Следуем вдаль по планиде вчерашней:
В диком краю среди зарослей лилий,
Где, среди них вырубая дорогу,
Движутся глупые варвары с током
Щедрого мира… им жить одиноко…
Облак – барашек – принц – добрый ангел,
Следуя в радугу синтеза звука…
Воздухоплаванье сладких черешен
Тонкая веточка стрел – гибкость лука —
Ветреный замок – Агни – старуха.
Йога общения с метаморфозой,
Ласково дареной меткой – конфеткой.
Милости века настойчиво редки.
Непроходимые чащи убожеств
В синей молитве исчерпанных торжеств…
Сечей все рубят белые листья
Луны серпов, обрезающих стебли,
Хрумкают голые слепо и мелко.
Тонко ложатся мазки ловкой кисти…
Яркие ангелы огненной белки.
На воссоздании ангела света
Здесь Вавилон строим – слово за словом —
Движутся книги – стены ложатся
В треснутый воздух прежнеголосый.
Чёткое эхо. Блудливые боссы
Не заменяют ни грязи, ни танка.
Звукопоганые, глохнут прекосо.
Пряжа Кассандры и атаманки —
Белые, синие, красные банки —
В липовый мёд золотистые санки.
Тянутся лилии по стенам башни —
Щедрой гармонии дружные звуки —
Белый Есенин на акведуке
Снеги… снегирь… деловые поганки…
Танец валькирий. Бог спозаранку —
Яблоки цвета – раскиданы ветви.
Иней закончил свое бытованье.
