– Это снято много лет назад, – услышала она за спиной голос Нины Викторовны. – Мы все очень изменились, правда?
Соня постаралась быть любезной:
– Вы здесь очень хороши, впрочем, как и сейчас. Похожи на знаменитую актрису.
Зимина вздрогнула и нервно вскинула голову.
– Вы попали в точку. Или знали? Тогда я действительно была актрисой. Только вот не знаменитой. Совершенной бездарностью. И все это понимали. А самое ужасное, что и я это понимала. О, если бы вы только могли представить, сколько раз я пыталась уйти из театра, как я презирала себя, ненавидела! Но театр был для меня просто какой-то манией. Это по вашей части, верно? Я начинала буквально сходить с ума, если хотя бы день не бывала там. Я ни разу не ездила в отпуск за эти годы… Но с каждым днем я играла все хуже и хуже. Это становилось совершенно невыносимо. Если бы не Павел, я бы не справилась с этим. Мы оба принесли жертвы… Большие жертвы! Хотя, правду сказать, это были не сами жертвы, а только слова, но не пустые слова. Он все сказал жене, я сказала в театре, что ухожу. И мы оба сдержали слово…
– Его жена вам помогла, – безжалостно напомнила Соня.
Зимина спокойно кивнула:
– Да. Но еще неизвестно, чья жертва оказалась более тяжкой. Павел похоронил жену один раз, я же с тех пор больше не хожу в театр. Я не хожу туда из года в год. Каково, а? – Она жестко усмехнулась. – Если не можешь справиться со страстью, лучше навсегда устранить ее объект. Вы согласны со мной?
Ее зеленый взгляд проник до самого Сониного сердца, и оно холодно ёкнуло. Выдержав паузу, Зимина произнесла другим тоном:
– Денис уже принялся за вас? Я предупреждала. Временами в нем просыпается настоящий садист. Тогда он не может успокоиться, пока вас не уничтожит. Иногда он такое вытворяет! А ведь умеет быть очень милым мальчиком… На мой взгляд, он болен, очень болен.
– Вам необходимо, чтобы я нашла у него болезнь?
– Разве ее нет?
– Андрей поделился с вами своей идеей ночного дозора?
Дернув бровями, она коротко ответила:
– Да.
– Только Денис не должен узнать.
– Понятно.
– Когда разъезжаются гости?
– Через полчаса-час, – неуверенно предположила Зимина, взглянув на настенные часы.
– Во сколько Денис обычно ложится спать?
– Не поздно. Часов в одиннадцать.
– Так рано?
– Он и встает рано.
– Надо же, я думала, наоборот, – озадаченно пробормотала Соня. – А когда примерно он забирается на крышу?
– В полночь. Всегда в полночь. Мы еще не спим в это время.
– Странно… Я имею в виду, что это происходит всегда в одно и то же время. Как-то неестественно.
– Вам видней, – сухо отрезала хозяйка. – Я говорю то, что есть.
Уже включили свет, когда вернулись катавшиеся на лодках. Дениса среди них не было. Соня сплела за спиной пальцы и стиснула их, чтобы не забыться. Последними вошли Овсянников с дочерью. Оба выглядели обескураженными.
– Куда он исчез? – с тревогой спросила Соня, но ее вопрос ушел в пустоту – Андрей уже бросился на поиски.
Ей стало совсем одиноко. Все кругом делились впечатлениями и показывали друг другу вздувшиеся мозоли. Муся Овсянникова на что-то жаловалась Зиминой, а та, сделав брови «домиком», сочувственно кивала и поддакивала.
Гости стали прощаться, захлопали дверцами, и утробно заурчали машины, а Денис все не возвращался. Набравшись смелости, Соня подошла к Зиминой.
– Что мне делать?
Та без колебаний ответила, точно уже все обдумала:
– Идите во флигель. Там открыто. Я скажу, что вы уехали. Идите же, пока его нет!
