– Думаешь, я не умею быть взрослым? Сдерживаться, когда надо?
«Не надо!» – хотелось возразить ей, но все уже кончилось…
Сторонясь друг друга, они вышли к озеру, где в одиноко притулившейся к берегу лодке ждал Андрей. Остальные уже неслышно скользили по воде, как первые опавшие листья, то и дело медленно поворачиваясь. Андрей поднял весла и, когда они сели, рывком отчалил. Вода плаксиво хлюпнула под ними.
– Тебе не было скучно? – обратился Денис к своему телохранителю.
– Нет.
– И не жарко?
Андрей с подозрением поглядел на него и неопределенно скривил губы.
– У тебя вообще возникают какие-нибудь чувства?
– Перестань, – попыталась остановить Соня, но Денис уже не слышал ее.
– Хорошо быть таким? Настоящим мужиком, честно выполняющим свой долг! Только зачем? Ты никогда над этим не задумывался? Зачем меня охранять? Кому я нужен? И кому станет хуже, если меня и в самом деле прибьют?
Бросив весла, Андрей рванул его за ворот рубахи. Теперь, когда их лица почти соприкасались, слова не могли проскользнуть мимо.
– Мне станет хуже, идиот! Ты меня понял? И кончай разводить нюни, пока она не перестала видеть в тебе мужчину.
– Если б она видела во мне мужчину, – пробормотал Денис, даже не делая попыток освободиться. Андрей сам отпустил его. – Подгреби к Муське, я пересяду.
– Не делай глупостей!
– А разве я умею делать что-нибудь другое?
Андрей без труда повернул лодку и в несколько рывков догнал ту, в которой сидели Овсянниковы. Блондинка выглядела рассерженной.
Она даже не взглянула, когда Денис ухватился за борт их лодки.
– К вам можно? Не хочу мешать этой парочке, – беспечно сообщил он.
Когда он перебирался, лодка накренилась, и Соня злорадно пожелала: «Хоть бы ты свалился в воду! Хорош бы ты был потом». Перекинув ногу, Денис обернулся, и ей стало стыдно – таким отчаянием сверкнули его глаза. Он ждал, зависнув между лодками, но Соня оскорбленно молчала. Больше всего ей хотелось расторгнуть договор с Зимиными и уехать отсюда, чтобы никогда снова не видеть никого из этих людей.
– Спокойно, – выдохнул Андрей, оттолкнувшись от соседней лодки. – Сейчас…
Он не договорил, что – сейчас, а Соня и не хотела знать. Ее мутило от выпитого вина, жары и обиды.
– Я – никакой психиатр, – с трудом удерживая трясущиеся губы, признала она. – Я совершенно не представляю, как вести себя с подобными людьми в неформальной обстановке. Если б он лежал в отделении, я воспринимала бы его по-другому. А так я не его вылечу, а сама с ним заболею. Я сейчас уже ничего не соображаю.
Лодки снова с тихими всплесками расползлись по озеру. Все глядели на темную воду, охваченные пробудившимся откуда-то из подсознания языческим восторгом.
– Пойдем, я отвезу тебя домой, – через какое-то время предложил Андрей.
– Без разрешения Дениса?
– Обойдусь.
– А как же наш план?
– Так ты его принимаешь?
– Он не предложит мне переночевать.
– Ты его чем-то очень обидела, – задумался Андрей, и лодка замерла в нерешительности.
– Я его не обижала.
– Но он никогда так не вел себя с женщинами. Наверное, я оказался прав, когда сказал, что он влюбился в тебя.
– Было бы лучше, если б не влюблялся…
– Глупая ты. Любая из этих дур с радостью поменялась бы с тобой.
– У меня ничего нет для обмена.
– Зря ты так думаешь.
Он энергично и в то же время почти бесшумно погреб к берегу. Загорелые руки мерно напрягались, и Соня опять подумала, что если б всегда поблизости не было Дениса Зимина, то его телохранитель вполне мог бы нравиться женщинам. Его лицо было по-настоящему мужским – крупным, волевым, спокойным. В нем не было ни лукавства, ни нервозности, ни детскости, словом, ничего, что способно свести с ума.
