– Плевать я хотела на такую работу! – Она стиснула кулаки. – Беги, спрашивай разрешения у своего хозяина!
К его бледным щекам прилила кровь, и Соне показалось, что из носа сейчас вытечет густая темная струйка. Но ничего подобного не произошло. Сжав губы, Андрей быстро вышел из дома. Шаги у него были особенно широкими и тяжелыми.
Приходя в себя, Соня оглядывала гостиную. В ее устройстве сказывалась неопределенность вкусов недавно разбогатевших людей. Развешанные по стенам картины были выдержаны в одной цветовой гамме, что, судя по всему, явилось основным принципом их подбора. Все остальное было светлых тонов, даже кожаные диван и кресла. Соня такие терпеть не могла. На камине были расставлены фотографии в блестящих рамочках. Солнце поблескивало в них золотыми искрами, не давая разглядеть лица, среди которых должно было быть и лицо Дениса. Если остаться на ночь, можно тайком вернуться сюда и спрятать один из снимков под одеждой…
Что-то грохнуло сзади, и, еще не видя, Соня почувствовала его приближение – так пахнуло на затылок теплом. Денис перегнулся через кресло, и лицо его, на котором застыло виноватое выражение, оказалось перевернутым.
– Я тебе говорил, что я – дурак? – Он выбрался из-за кресла и присел перед ней, как до этого Андрей.
– Говорил.
– А, тогда хорошо. На дураков ведь не обижаются, правда?
– Разве я выгляжу обиженной?
– Ты выглядишь очень красивой.
– Это ты тоже уже говорил.
– Да ты что? Я столько всего успел наговорить?
– Ты вообще разговорчивый малый…
– Я – хороший малый, – хитро сказал он. – Не веришь?
– Верю. Ты действительно хороший.
– Тогда почему ты не хочешь стать моей женой?
– Перестань говорить об этом так, словно мы решаем, где поесть мороженого!
– Пойдем кататься на лодке? Андрюха будет грести, а мы с тобой целоваться. – Он положил руку на ее колено.
Соня дернула ногой, потому что в этот момент Зимина повернулась в их сторону.
– Тебе нравится изображать из себя мальчишку?
Вся веселость разом сошла с него. Убрав руку, Денис холодно сказал:
– Должен же и я когда-нибудь побыть мальчишкой. Ты идешь?
Уцепившись за его раскрытую ладонь, Соня встала, но Денис не отступил, и они оказались лицом к лицу. Стоило приподнять голову, и она дотянулась бы до его губ… Соня шагнула в сторону и, позвав его кивком, пошла к выходу. Она знала, что Зимина следит за каждым ее движением, и старалась держаться с равнодушным достоинством.
Денис догнал ее на крыльце и насмешливо произнес:
– Ты вышагиваешь, как самодовольная кошка.
– Самодовольная? Я вовсе не довольна собой. Где же твои лодки?
– На озере. Или ты рассчитывала, что я приволоку их прямо к дому?
– Когда имеешь дело с тобой, трудно на что-нибудь рассчитывать.
Он укоризненно зацокал языком:
– Очень необязательный человек!
– Которого это ничуть не волнует, – подхватила Соня.
– Вот это верно…
Когда дом скрылся за соснами, Денис остановился и притянул ее за руку. Горячий поток вошел в Соню, поднявшись по ослабевшим ногам, и скрутил сердце.
– Дай же я хоть обниму тебя…
Сосны восторженно зашумели мощными ветвями и неслышно закружились. Их тени скользили по склонившемуся лицу, меняя его, и Соне почудилось, что это не один человек, а множество людей тянутся к ней губами. И каждому из них ей хотелось ответить.
Их ноги переступали, словно в такт какому-то танцу, но Соня и тут сплоховала – запнулась, толкнув его в грудь, и разрушила едва наметившуюся гармонию. Все разом рассыпалось, разлетелось солнечными пятнами, птичьими вскриками, торопливыми взмахами крыльев бабочек… Она ахнула от досады, но Денис уже отступил.
