– Мой муж считает, что вы слишком молоды.
– Я этого и не скрывала!
– Вы не можете разглядеть очевидных вещей.
– Лучше скажите, что я не хочу разглядеть того, что должна по вашему замыслу.
– Вот, возьмите. – Зимина достала из кармана халата конверт и по столу пододвинула Соне.
– Конечно, возьму. – Периферийным зрением она уловила, как что-то изменилось в лице Андрея. – А как вы объясните все вашему мальчику?
Зимина принялась яростно тереть высокий лоб: «Как? Как?»
– Лучше всего сказать ему правду, – предложил Андрей. – Он и так уже о многом догадывается. Ничего страшного в его заболевании нет. Если это вообще заболевание… У Стейнбека в одном из романов тоже есть девочка-сомнамбула, но никто не тащит ее к психиатру.
Нина Викторовна покосилась на него с неодобрением:
– Приучил он тебя читать… на свою голову.
– Я не хочу, чтобы вы делали из него больного!
– Помолчи! – строго сказала Зимина. – Кого тут вообще интересует, чего ты хочешь? Думаешь, мало желающих занять твое место?
«Как она завелась», – позлорадствовала Соня. Она не спеша спрятала конверт в сумочку и встала.
– Спасибо за попытку помочь, – вежливо кивнула Зимина, отходя к двери. – Было приятно познакомиться… Подождите, пока я уйду.
– Сволочная бабенка! – с чувством сказал Андрей, когда они вновь остались одни. – Как только Дэнька ее терпит? Были бы у меня деньги, забрал бы его и увез к чертовой матери! Ему везде будет лучше, чем в этом проклятом доме…
– Ты – настоящий друг, – признала Соня. – Держись за это место, как я держусь за свое. Без тебя он совсем пропадет. А я – все… – она похлопала по сумочке. – Ухожу со сцены.
Андрей покачал головой:
– Это будет не так просто.
– Считаешь, он не оставит меня в покое?
– Он? Нет, дело вовсе не в нем. Ты сама не сможешь найти покоя. Я видел, что творится с его бывшими подружками.
Что-то тревожно заныло в груди, что-то живое и незнакомое… Соня решительно тряхнула головой, отгоняя неизвестно откуда наплывающую печаль.
– Пойдем, – позвала она. – Отвези же меня, наконец, домой.
Однако Андрей не двинулся с места.
– Тебе понравилось, как он пел?
– Да, – созналась Соня.
– Вот эти песни… Это и есть он сам. Дэнька, которого никто не решается узнать как следует.
– Звучит трагически. А он ведь – «мажор»!
Андрей отмахнулся:
– Глупости, какой из него «мажор»! Он в казино-то ни разу не был… Ресторан для него – самое злачное место. А ты небось тоже студенткой туда бегала… Знаешь, он однажды рассказал мне сказку о человеке, от которого улетело его счастье, потому что он чересчур зарвался. Так вот с Дэнькой этого никогда не случится.
– Он не способен зарваться?
– Дело даже не в этом. У него никогда и не было этого самого счастья. Ни летающего, никакого… Может, только в раннем детстве. Ты хоть можешь представить себе, каково это – жить с людьми, из-за которых умерла твоя мать? И они оба каждую минуту помнят о том, что он знает. И не могут ему этого простить.
– Вот тут ты ошибаешься, – возразила Соня. – Зимина считает, что Денис ни о чем не догадывается. Утверждает, что они выждали время после смерти его матери.
Не спросив разрешения, Андрей закурил и хмуро сказал:
– Она просто пытается уговорить себя. Все она понимает, умная баба.
– Сволочная, – подсказала Соня.
– И это тоже.
Он подошел к двери и распахнул ее, чтобы выходил дым. Опять повеяло холодком. В другое время это доставило бы наслаждение, но сейчас Соня поежилась и недовольно подумала, что тянет точно из склепа. Этот большой дом напротив, с его зимним садом, мертвым камином и защитным зеркалом у входа, и был склепом. И вырваться из него можно разве что на крышу.
