– Чего? Ах да! – тот схватил с тумбочки стакан с таблетками и опрокинул его себе в рот. – Ваше здоровье, Илона Викторовна!
– Запейте потом, – медсестра едва заметно скривилась и, развернувшись, вышла из палаты.
Едва за ней закрылась дверь, Кастет, сдернув с себя одеяло, вскочил с кровати и сделал несколько неприличных движений бедрами в сторону выхода. Потом развернулся и с шумом выплюнул таблетки в открытую форточку.
– Уфф… Пронесло!
– Да уж… – Кирилл осторожно ощупал голову. Потянул за один из электродов на лбу. Присоска, чавкнув, отстала от кожи.
– Эй, ты чего творишь? – Кастет подскочил к нему и быстро прижал пальцем присоску обратно. – Ты че, хочешь, чтобы она полночи тут сидела? Потерпи пару минут.
– Ладно. – Кирилл откинулся на подушку. В компании Илоны он точно нуждался меньше всего.
Несколько минут тощий молча слонялся по палате. Выглядывал в окно, невнятно бормоча что-то под нос, щелкал по экранам приборов, наблюдая за подрагивавшими стрелками. Потом на цыпочках подбежал к двери и застыл на пару секунд, прислушиваясь.
– Все! Умотала домой!
Он потянулся, раскинув руки в стороны. Пижама с майкой на мгновение задралась, и Кирилл увидел на тощем животе Кастета край рваного, плохо зашитого шрама. Тот ухмыльнулся, перехватив взгляд, прошелся небрежной походочкой и плюхнулся на кровать, задрав ноги и скрестив их по-турецки.
– Ну, вот теперь можно и поговорить. Ты сам откуда будешь?
– Из Полоцка.
– Да? Не бывал. А я с Орши.
– А-а.
– Че акаешь, бывал там?
Кирилл покачал головой. Тощий замолчал, зашарил рукой где-то под матрацем. Кирилл, закрыв глаза, задумался, пытаясь прогнать в уме предстоящий неприятный разговор с матерью. В тишине что-то чиркнуло. Послышался характерный треск раскуриваемой сигареты. В палате потянуло табачным дымом. Он, открыв глаза, удивленно уставился на соседа, который смачно затянулся и, резко дергая челюстью, пустил несколько великолепных, идеальной формы колец к потолку.
– Будешь? – Кастет протянул ему пачку.
– Нет, – Кирилл отвернулся.
– Не пойдет!
– Что?
– Я говорю, что так не пойдет, старичок, – сосед снова глубоко затянулся и стряхнул пепел в пустой стаканчик. – Не по-пацански это. И не делай вид, что спишь – ты дрых полдня, я видел. Тебе западло поговорить?
Он спустил ноги на пол и, слегка наклонившись вперед, пристально посмотрел в глаза Кириллу каким-то неприятно колючим взглядом. Гаденький холодок ящерицей прополз по спине парня – этот взгляд явно означал неприятности.
– Не западло, – Кирилл осторожно облизнул внезапно пересохшие губы. – О чем?
– Да обо всем! – тощий снова широко ухмыльнулся, радостно обнажив свой неполный набор зубов. Лицо его собралось сеткой мелких морщинок на лбу и в уголках глаз. Он снова протянул сигареты, – Кури, не бойся! До утра выветрится.
– Нет, спасибо, я не курю, – слегка ошеломленный мгновенной метаморфозой, Кирилл постарался, чтобы его голос звучал максимально вежливо.
– Че, спортсмен?
Шутка оставляла желать лучшего, но парень все же улыбнулся:
– Ага, – он откинул полог одеяла, открывая тощие, не распрямляющиеся в коленях ноги, – бегун!
– Да, неприятность, – Кастет сочувственно оттопырил нижнюю губу. – А это видал?
Он задрал майку, открывая кривой шрам, пересекающий его живот от паха до левой груди.
– Хороша сколопендра, а? – уродливые следы от швов по краям шрама действительно напоминали конечности гигантской многоножки. – Память о бурной юности! – он подмигнул Кириллу и, поправляя одежду, добавил чуть тише, – и об одной незабываемой рыбалке в Сибири.
