А Авессалом еще при жизни воздвиг себе титул (столб), который в долине Царя, ибо он сказал: нет у меня сына, и это будет памятник имени моему. И он назвал этот титул своим собственным именем, и он (столб) до сего дня называется Рукой Авессалома (Manus Absalom) (Наследием Авессалома).
Но Ахимааз, сын Садока, сказал: я побегу и скажу царю, что Господь осудил его от руки врагов его. Кому Жоаб сказал: не будешь ты посланником в этот день, но объявишь в другой день: сегодня я не хочу возвещать тебе, ибо царский сын умер. И сказал Жоаб Хуси (Chusi): пойди и расскажи царю, что ты видел. Хуси поклонился Жоабу и побежал. И снова Ахимааз, сын Садока, сказал Жоабу: что мешает, если и я погонюсь за Хуси? Жоав сказал ему: почему ты хочешь бежать, сын мой? Вы не будете носителем хороших новостей. Кто ответил: А если я побегу? И сказал ему: беги. Ахимаас побежал по большой дороге и прошел мимо Хуси. Давид же сидел между двумя воротами; но страж, который был на верху ворот над стеной, подняв глаза свои, увидел человека, бегущего одного. И, возгласив, известил царя, и сказал царь: если он один, то благая весть в устах его. И когда он пошел вперед и приблизился, разведчик увидел другого бегущего человека и, крича на вершине, сказал: Я вижу другого человека, бегущего одного. И сказал царь: И это хорошая новость. И шпион: я наблюдаю, говорит, течение первого, как поведение Ахимааца, сына Садока. И сказал царь: Он хороший человек, и он приходит с хорошими новостями. Но Ахимааз, плача, сказал царю: радуйся, царь. И, поклонившись царю перед ним, распростертый на земле, он сказал: Благословен Господь, Бог твой, заставивший замолчать народ, поднявший руки на господина моего, царя. И сказал царь: есть ли мир отроку Авессалому? И сказал Ахимааз: я видел большое смятение, когда слуга твой Жоаб, царь, послал ко мне слугу твоего; другого я не знаю. Кому царь сказал: перейди и стой здесь. И когда он прошел и остановился, явился Хуси и, подойдя, сказал: приношу благую весть, господин мой царь, ибо Господь судил тебя в этот день от руки всех восставших на тебя. И сказал царь Хуси: есть ли мир отроку Авессалому? На что Хуси ответил: Пусть враги господина моего царя и все, восстающие против него во зло, станут как дитя. И опечалился царь, взошел в горницу ворот и плакал. И сказал он так: Авессалом, сын мой, Авессалом, сын мой: кто даст мне умереть за тебя, Авессалом, сын мой, Авессалом, сын мой?
19. Жоабу сообщили, что царь плачет и оплакивает своего сына. И обратилась победа в плач в тот день для всего народа, ибо слышал народ, как было сказано в тот день: плачет царь о сыне своем. И люди отказались войти в город в тот день, как обычно люди склоняются к битве и бегут от нее. И покрыл царь голову свою и воскликнул громким голосом: сын мой Авессалом, сын мой Авессалом, сын мой.
И вошел Иоав в дом царя и сказал: сегодня ты посрамил лица всех рабов твоих, которые спасли тебе жизнь, и жизни твоих сыновей и дочерей, и жизни твоих жен, и жизни твоих наложниц. Ты любишь ненавидящих тебя и ненавидишь заботящихся о тебе; и ты показал сегодня, что не заботишься о начальниках твоих и слугах твоих; итак встань и иди, и, когда ты скажешь, удовлетвори рабов твоих; ибо клянусь тебе Господом, что, если ты не выйдешь, никто не останется у тебя в эту ночь; и это будет для тебя хуже, чем все беды, которые постигли тебя от юности твоей до настоящего времени. И встал царь и сел в воротах, и донесли всему народу, что царь сидит в воротах. И весь народ пришел к царю, а Израиль побежал в свои шатры.
