Едва вступил туда – грязно-желтый вонючий серный пар немедленно окутал помещение. Горная расщелина щедро отравляла воздух закрытого пространства. Алей едва не задохнулся, задержал дыхание, поднял на пифию глаза и обомлел. Она была по истине страшна. Страшнее не бывает. Одеяние невесты, судя по всему, давненько пожелтело, утратило торжественно-парадный вид – смотрелось жутко и очень странно. Поникли кружева красивого наряда, изжёван прозрачный палантин, но пифия как будто не замечала своего нелепого обличья. Должно быть, девушка была когда-то миловидна, однако серный пар безжалостно и быстро иссушил, по капле выжал красоту лица. Резко выступали скулы, глаза ввалились, носик заострился, уголки бесцветных губ опустились вниз. Занавеска, что отделяла помещение, заколыхалась, в ней показалась фигура дельфийского жреца. Тот подал знак коллеге и исчез. Пифия прекрасно поняла – паломник явился с пустыми руками. Без подношений. Вероятно, нищий. Вновь заклубился серный пар, Алей отшатнулся, а пифия как будто впала в транс. Клочки нечесаных волос замельтешили перед глазами – пифия повертела головой и ткнула костлявым пальцем прямо в лицо Алея.
– Сын твоей дочери – убийца.
Больше пифия не произнесла ни слова. Алей выскочил на свежий воздух, отдышался и поспешил за разъяснением к жрецу. Тот ошивался рядом – ожидал вопросов. Дельфийский жрец был тот ещё психолог. Полчаса назад он сам встречал Алея, между прочим всё расспросил и знал, что царь Тегеи приехал от родственников из Платей.
– Два брата моей жены там проживают. Сам я из Тегеи. Семья большая. Дочь красавица – чистосердечно рассказывал Алей.
Жрец слушал и возмущался про себя. Лицо жреца никак не отражало его эмоций, по-прежнему он внимателен и дружелюбен, приятно улыбался. Внутри же всё кипело. Значит, царь. Скорей всего богатый. В придачу куча небедных родственников. А явился без даров, без золота, без жертвы для богов. Он что думает – как мы содержим такой здоровый комплекс – святилища, храмы, жертвенники? На что живём? Неужели он и правда верит, будто сами боги кормят нас? Они-то как раз первые и требуют подачек. Ответственный паломник должен постараться, если хочет получить счастливое пророчество. Он что – не понимает, здесь требуется побольше золота и серебра, как минимум несколько баранов, вино и масло, прочих драгоценных подарков. Этот Алей совсем бестолковый какой-то. Думает – раз он вообще сюда добрался, это уже достижение, и оракул осыплет его милостями. Рог изобилия – это точно не к нам. Досада на мгновение исказила лицо дельфийского жреца. Пусть паломник получит ровно столько, с чем явился сам. Алею так разъяснил слова пифии:
– Предсказано вполне конкретно. Конкретней быть не может. Братьев твоей жены – всех до одного убьёт сын твоей дочери.
При этом жрец сделал приятное лицо, просиял добродушной улыбкой, подхватил под руку пошатнувшегося Алея, намереваясь направить его вон из священного комплекса.
В другой раз крепко подумает, прежде чем с пустыми руками являться – злорадствовал жрец.
По дороге домой Алею мерещились костяшки пальцев ужасной пифии, звучали мягким голосом жреца слова пророчества. При этом Алей ясно ощущал ком в горле от сернистого удушья. Он не помнил толком, как добрался до родной Тегеи, как выбежала вся семья ему навстречу. Он ничего не помнил. Как же так? Как это может быть? Они – его близкие люди. Сын дочери убьет родных дядьёв. Какой кошмар. Алей не сразу сообразил – какой такой сын дочери? Его дочь Авга только только расцвела. Девушку пока никто не сватал. Какой сын?
