– Сестрица! Ты что, издеваешься? – улыбался второй. – Вот книжки с отметками.
– Мне нужен номер вашей эскадрильи, – настойчиво повторила Ольга, но парни только махнули на неё рукой.
– Записывай, номер четыре.
– Пишу… стоп, а такой нет, – удивилась Ольга. – Зачем же вы… обманываете? – чуть уже не плача говорила Вещевая, но парни всё улыбались.
– Оленька Онуфриевна, ну идите. Хотя, давайте, мы вам прям тут наши попы покажем, и вы проверите сами, – сказал один из них и оба заржали, словно кони.
Надо выручать девчонку. Я парней понимаю, но даму в обиду дать не могу.
– Здорово, ребят! – поприветствовал я их.
– Серёга! Как сам? Поздравляю с первым боевым.
– И ещё каким! Хорошо вы с Валерой Гаврюком с пушки постреляли.
– Всё, как учили, – сказал я. – Ольга Онуфриевна, я бы вам хотел сказать спасибо, – подмигнул я Вещевой, но она посмотрела на меня непонимающе, и отошла к регистратуре.
Ребята тоже не поняли этой благодарности. Типа, за что можно благодарить нашего противного начмеда?
– Серый, а ты чего такой благодарный? – шепнул мне один из ребят. – Колись, ночку провёл с врачихой?
– И как она? – спросил второй.
– Да она-то хорошенькая, только у нас с ней ничего. Короче, мужики. Прививка реально помогает. Я тут недавно однокашника встретил, так он какой-то заразой переболел. Тоже не ставил прививки. А теперь всё, – печально вздохнул я.
– Что, всё? Умер?
– Ну не ври, Серый?! Сейчас ещё скажи от гриппа он «кони двинул»? – махнул второй руками.
– Да хуже! Больше не жеребец. Время застыло на полшестого и всё. Так что, хорошо, что послушал Ольгу. Первый раз врачам благодарен.
Парни переглянулись и решили не мухлевать, как я понял. Очень быстро отправились в прививочный кабинет.
– Зачем вы врёте? – подошла ко мне со спины Ольга. – Они должны сами понимать, какую опасность представляют эти болезни, – учительским тоном сказала она.
Ну что с ней будешь делать? Не ценит она мою помощь и всё тут.
– Ольга Онуфриевна, я готов УМО проходить. Не подскажете, где?
–Идёте. Начнёте с ЭКГ.
Зачем на УМО мне делать кардиограмму? Обычно её снимают на врачебно-лётной комиссии ВЛК. А тут рядовой осмотр, пускай и углублённый.
В кабинете функциональной диагностики была только старушка Алла Кузьминична, которая ещё Белку со Стрелкой в космос отправляла. А если кроме шуток, то Кузьминична по рассказам лётчиков в полку, мировая тётка. Знает, как тебе повернуться, чтобы зубцы на кардиограмме были правильные, брадикардии и прочих синусоид ненужных не было. Многих она так оставила в небе летать.
– Ой, Серёжа! Устал, да? – спрашивала она, когда я лежал на кушетке, обложенный присосками и контактами на руках и ногах.
– Есть немного.
– Слушай, ну тебе надо по ночам спать. Вон, какая кардиограмма не очень.
Поспишь тут! Сегодня не мог уснуть, поскольку вспоминал полёт в горы и представлял, как я буду лететь над белоснежными вершинами Гиндукуша. И такой полёт заканчивался попаданием в меня ракеты.
– Ну вот, зубец… не подымается, – разочарованно вздыхала Кузьминична.
Пришла беда, откуда не ждали. Сейчас ещё УМО не пройду, и отправят на стационар проходить всех врачей в Ташкентский госпиталь. Соответственно, Афган накрывается медным тазом.
– Алла Кузьминична, что там с Родиным? Его невропатолог заждался, – вошла в кабинет Вещевая.
Сейчас Оленька была очень привлекательная в белом халате и тёмных колготках. Ножки стройные, так и просят, чтобы к ним прикоснулись. А халатик слегка расстёгнут, и под ним нет рубашки, блузки или чего бы то ещё. Просвечиваются контуры лифчика, прикрывающего грудь. Ох, Серёга, давно же ты без женской ласки!
