– Безусловно, – кивнула Эбигейл, на секунду ей показалось, что мир закружился со страшной скоростью, но она быстро взяла себя в руки. – О, вот и министр Рубен, мне нужно с ним поздороваться, – Эбигейл ускользнула меж цветов и лиан, ее немного трясло.
Выдержать бы еще несколько часов. Она решила уехать сегодня же вечером, на лошади. Будет гнать ее вихрем, хоть до рассвета. Наверное, ночной ветер выгонит из головы все мысли.
Биен снова отыскал ее среди гостей.
– Вы будто пытаетесь от меня убежать, графиня.
– Вовсе нет, – соврала она.
– В чайном домике через полчаса. О, граф де Бофор, позвольте. – И Биен ускользнул, словно и не рассчитывал на тайное рандеву.
Эбигейл вздохнула, теперь хоть есть повод выйти наружу из удушающей тропической влаги, пахнущей чем-то непривычным и заморским. Нарядные дамы, гораздо старше нее, косо поглядывали и шептались. Не каждая решалась подойти и спросить что-то в лоб. Некоторые подговаривали мужей, иные подбирались парочками.
Однако графиня потихоньку продвигалась к выходу.
Незаметно выскользнув через боковую дверку для проветривания, она наконец-то очутилась на свежем воздухе. Летний день, чарующе прекрасный, развеивал тревогу. И все равно Эби ни на секунду не забывала о непредвиденных хлопотах, вызванных потерей двух кадетов.
Не спеша Эбигейл брела в тенистый сад, где от любопытных глаз скрывался чайный домик. Вдруг графиня почувствовала легкое дуновение ветра и острую боль в правом боку, а затем услышала: «Лгунья! Будь ты проклята! Долой Империю!»
Мимо пронесся человек в униформе прислуги – из тех, кто стыдливо поднимал глаза от подноса, чтобы получше ее рассмотреть. Эбигейл пошатнулась, упала на колени. Прижала руку к тому месту, откуда по телу разливалась жгучая боль, и обнаружила, как кровь расползается по платью, пятная нежную ладонь.
Эбигейл сидела растерянная, словно оглушенная, не смея пошатнуться или позвать на помощь. Потом увидела, как кто-то догнал слугу и повалил наземь. Томас. Какие-то секунды – а казалось, вечность. Он развернул нападавшего лицом к себе и ударил. Злоумышленник пытался вырваться. Но Томас бил его снова и снова с остервенением.
Эбигейл никогда не видела, чтобы советник премьер-министра терял над собой контроль. Он остановился, лишь когда тот, кто выдавал себя за слугу, отключился.
Томас метнулся к Эбигейл:
– Покажите скорее.
Эбигейл пошевелила ладонью. Томас достал ослепительно-белый платок и прижал к ране.
– Нужно уйти отсюда, пока никто не видел.
К ним подбежал Левикот.
– Заберите это ничтожество себе, – бросил Томас. – Вы знаете, что делать.
Биен помог графине подняться на ноги и дал опереться на свое плечо. Ужас и недоумение пронизывали обоих. На смену мгновению, когда показалось, что мир вот-вот померкнет, пришла ярость и беспомощность. Лишь одно держало Эбигейл на плаву – ее работа.
– Томас, мне нужно уехать, – яростно зашептала она. – Я хотела сегодня вернуться в академию.
– Сначала подлатаем вас, душа моя. Поберегите силы.
– Гости заметят, что мы надолго исчезли, – Эбигейл вцепилась в руку, пытавшуюся зажать рану, но Томас скинул бледные пальцы, а потом уверенно сжал хрупкий кулачок поверх ткани.
– Отправлю человека их развлечь. Держите здесь.
– А если кто-нибудь видел?
– То уже подняли бы суету. Не волнуйтесь.
Томас вел себя непривычно заботливо, Эбигейл показалось, что он даже чуточку напуган. Советник взял ее на руки и принес в подсобное помещение оранжереи, где готовили закуски для гостей.
