Муляж самолета под управлением Розалин кренился благодаря шестеренкам и рычажкам. Вивьен слышала неясное бормотание.
Много крови она видела лишь однажды, работая на заводе. Девочка принесла письма на третий этаж второго корпуса, прошмыгнула в цех и заметила человека. Он орал как сумасшедший, а из руки хлестало фонтаном. Станок повредил крупную вену. Вивьен оцепенела, не зная, убежать или идти дальше, чтобы передать письма.
Рядом раздавались голоса работников:
– Ему еще придется доказать, что это несчастный случай.
– Надеялся выплату получить, специально руку сунул. Его в том месяце штрафовали. Денег, наверное, совсем не осталось.
– Во додумался, бедолага!
– Никто ему не поверит. Травмы нынче постоянно случаются.
– Ага, все чаще и чаще, да никому не платят!
Вивьен тряхнула головой, прогоняя воспоминание, и подошла к макету самолета, делая вид, что слушает. Война становилась все ближе, только вот никто из кадетов не понимал, что скрывается за этим словом, кроме сводок новостей по радио из прежней жизни: «линия фронта продвигается на запад», «мы одерживаем победу», «стратегические усилия приносят плоды».
К тому моменту, когда настал черед Вивьен, она взяла себя в руки и продемонстрировала на симуляторе отличный взлет и посадку. Профессор сказал, что отныне кадеты будут периодически тренироваться и в стрельбе, и на модели истребителя, что скрасит скучные будни в аудитории.
Вивьен думала, что их снова поведут к ангарам стрелять, но, выйдя на порог замка, остолбенела. Около «теплиц» стоял дирижабль – огромный, в несколько раз больше самолетных домиков и аэростата, на котором прибыла Розалин.
– Я никогда не летала на дирижабле! – воскликнула Лили. В ее голосе звенел восторг.
– Да. Я тоже, – отозвалась Вив.
К кадетам подошла Эбигейл. Бледно-голубое платье мерцало на солнце, волосы рассыпались по плечам, выглядела она непринужденно и расслабленно.
– Это летающая лаборатория, – пояснила она. – Пойдемте, я со всеми вас познакомлю. Владелец и создатель лаборатории – Дангар Глосс, ученый-изобретатель, человек влиятельный, но своеобразный. Не шутите с ним, пожалуйста, шуток он не понимает. Господин Глосс покажет вам прототип – первый самолет, который построил сам.
Директриса продолжала говорить, а нестройная колонна учениц следовала за ней. Вивьен, Даниэль и Луиза отстали.
– Луиза, ты ведь его уже видела? – спросила Дани.
– Да, и не только в академии.
– Ну и как?
– Да вон директриса рассказывает, пойди и спроси, если тебе интересно.
– Нет, лучше ты! Заметила что-нибудь необычное?
– Влиятельный и с придурью. Потерял семью при крушении дирижабля, одна невестка осталась. Даже годовалая внучка погибла. С ним и правда лучше не шутить.
– Ничего себе, – присвистнула Дани.
– А что за прототип? – вклинилась Вивьен.
– После трагедии старик задался целью создать более надежную машину, чем дирижабли, которые строил раньше. Тогда и возник прототип истребителя. Уже несколько лет Глосс постоянно работает над усовершенствованием техники. Еще Республику ненавидит. Если поперек что-то сказать, взорвется.
Около дирижабля учениц встречали двое – мужчина в возрасте, страшно растрепанный, седоватый, но улыбчивый, и девушка лет двадцати пяти, смешливая, рыженькая. Длинные волосы как-то по-особенному отливали на солнце, не в бронзу, не в красноту, а, скорее, в розовый, светлый, необычный и нежный оттенок. Тоненькую фигурку облегал костюм, похожий на форму авиатрис, которые тоже носили брюки, чтобы юбка не мешала пилотировать.
