Аврора и белый кролик - страница 7

– Почему пенсия? – повторила она. – Тебе всего 39. В 40 лет жизнь только начинается, помнишь?

– Да-да, конечно. Я где-то слышала эту дивную сказку, – скептически заметила Леля. А Леля ведь была оптимисткой, несмотря на рост 175 см, 52-й размер одежды и давнее одиночество.

И началось. Есть ли жизнь после сорока? Может ли выжить любовь внутри многолетнего брака? И вообще, есть ли она на свете, или все это так, сказки для молодежи, которой гормоны спокойно жить не дают?

Тема была острой. Девочки зашумели, мнения разошлись.

Леля утверждала, что когда тебе к сорока, мужик вообще «для мебели» и совершенно необязателен, Алена – что настоящая женщина прекрасна в любом возрасте, а значит, в любом возрасте есть шанс на большое светлое чувство. Аврора молчала, но внутренне морщилась: «Большое… светлое… И кто это только придумал? Какая пошлость…» Оля периодически пыталась вставить что-нибудь про осознанность и истинные смыслы, но относиться всерьез к ее словам никто не был готов… Потом и Леля с Аленой резко замолчали.

– Рор, ну, допустим, идеальных браков не существует, – резюмировала Леля. – Главное в другом – зачем тебе это все? Твой муж не алкоголик, не мизогин… вы, вроде бы, даже довольно дружные…

– Не могу больше, девочки, – покачала головой Аврора. – Картинку сменить хочу. Радикально. Совсем. И нет, отпуск не предлагайте. Через 2 недели возвращаешься в свою постылую жизнь, где все размеренно и правильно, еще на 2 недели хватает запала, который привезла с других берегов. А потом тот же диван, тот же муж, тот же вид из окна. Фу!.. – она помолчала мгновение, а затем подытожила: – В общем, надо что-то решать.

– Диван новый купи, – не без сарказма вставила Алена, плеснув себе еще полбокала.

– Нет, девочки, давайте всерьез. Пора. Я чувствую, пора все изменить. Вот вам, каждой из вас, разве никогда этого не хотелось?..

Девочки замялись. Оля залпом выпила то, что только что долила. Леля принялась шутить про «седину в бороду, бес в ребро». Алена тут же зарядила лекцию о том, что седина в их возрасте еще лечится («Сдашь анализы, поймешь, чего не хватает организму…”, «…и сложное окрашивание очень помогает!»)…

Разговор упал. Никто не хотел развивать опасную тему, тем более перекладывать ее на свою собственную жизнь.

Еще полчаса они хохотали, болтали о платьях, детях, сплетничали об общих знакомых и популярных блогерах (это были одни и те же люди временами), а потом вино закончилось, шутки тоже, девочки распрощались, и Аврора осталась напротив погасшего экрана наедине со своими мыслями.

Она любила своих девчонок, но сейчас чувствовала внутри тягостную пустоту. Так бывает, когда ты поделился чем-то важным и личным, а тебя либо не приняли всерьез, либо не ответили такой же откровенностью. Почему-то вспомнились сны, в которых она, заблудившись, бродила по улицам города.

Чувство неуместности, несоответствия мизансцене: словно оркестр играет военный марш, а ты грустно проходишь мимо в пижаме с розовыми единорогами и ночным горшком в руках. Кем-то определенный, заданный всем ровесникам порядок жизни вдруг показался таким спокойным и правильным, и стало стыдно.

Она пожалела, что слишком сильно раскрылась. Искренность стала выглядеть чем-то неуместным, возможно, даже глупым. От этого она почувствовала себя еще большей дурой, чем прежде.

Да, «король был голый», и теперь ей предстояло решить, в своем ли она уме, или это правда блажь, дурь или даже подступающий климакс… Может, пора просто и спокойно позаботиться о себе, но не относиться к своим идеям слишком серьезно?