Автограф - страница 5

Женечке непременно нужно было по несколько раз на дню прибежать, забраться на диван, обнять Машуню и поделиться всем, что на тот момент занимало её головку, затем выслушать Машино мнение: сестра всегда серьёзно вникала во все подробности Женечкиных мыслей и переживаний. Маша неизменно была готова к участию во всех Женечкиных фантазиях и играх. Все главные роли Женечка всегда забирала себе, и Маша никогда с этим не спорила, а просто принимала с радостью, что ей позволили участвовать. Из‑за Машиной проблемы с ногами подвижные игры исключались, но оставалось много другого: кукольный театр, фигурки для которого вырезались тут же из картона; поиски пиратского сокровища в кладовке; строительство замка и кареты для принцессы из диванных подушек, стульев и покрывала с дивана; обустройство жизни на необитаемом острове Робинзона Крузо. Да мало ли чего ещё могли придумать неуёмные девчушки, остававшиеся вечером, после ухода домашних учителей, без присмотра! Машина инвалидность, в каком‑то смысле, обернулась счастьем для Женечки, поскольку уж кто‑кто, а Маша всегда была дома. Страх потери любимого человека у Женечки так до конца и не прошёл, застряв, подобно осколку снаряда, глубоко в душе, но, по крайней мере, годами не напоминал о себе.

Женечкина жизнь изменилась с того момента, когда однажды в неё вошла Мечта. Мечта не о какой-нибудь ерунде вроде куклы с закрывающимися глазами, или игрушечной лошадки с настоящей гривой и хвостом, а серьёзная, настоящая. Несколько лет назад отец подарил Женечке на Пасху чудесную коробку с малюсенькими врачебными инструментами, которые выглядели, как настоящие! Женечка бегала по дому и прослушивала лёгкие его обитателей: няни, кухарки, садовника и горничной. Ей так нравилось измерять температуру, щупать пульс и выписывать с серьезным видом «лекарства», что она решила стать врачом, и не просто врачом, а именно хирургом. Ей казалось, что врачи, делающие операции – самые главные герои. Они бесстрашно берутся за скальпель и вступают в борьбу с болезнью, а часто и со смертью, и побеждают! Служить этой высокой цели означало прожить жизнь не напрасно, подняться над обыденностью, предназначенной женщине её круга, сводящейся к «семья‑дом‑общественные обязанности». Глядя на старшую сестру Варю, Женечка радовалась её семейному счастью, но в глубине души испытывала лёгкое превосходство, потому что у сестры не было Тайны и Цели. Существовало ещё одно обстоятельство, которое подпитывало интерес Женечки к медицине: болезнь Маши. В раннем детстве, ещё при маме, Женечка смутно помнила периодические визиты докторов; проводились консилиумы и опробовались всё новые лекарства, но Машино состояние не улучшалось. Как‑то раз Машеньке на ноги надели страшные железные конструкции, и несмотря на то, что каждый шаг причинял ей острую боль, девочку заставляли ходить в них по коридору туда и обратно. Маша старалась терпеть изо всех сил, но удержаться от слёз было невозможно… Эти ежедневные страдания и слёзы становились невыносимы для Женечки, которой казалось, что ей было бы легче, если бы это происходило с ней, а не с Машей. Уж она как‑нибудь бы справилась, она вон какая сильная. Как‑то раз Женечка услышала, как очередной врач, выходя из кабинета отца, замешкался на пороге и сказал: «Медицина тут бессильна. Пока бессильна. Исследования ведутся, но о каком‑то определённом результате говорить рано. Может быть, в будущем…». Женечка стояла несколько минут поражённая – «пока»! Значит, если вдруг изобретут нужное лекарство или выяснят, как исправить ноги сестрёнки, Маша выздоровеет! Возможно, те, кто этим занимаются, не знают, как это необходимо её сестре, и трудятся над исцелением других болезней? Как же быть, как уговорить их сделать лекарство для Маши?