Он был обыкновенный врач,
Каких все выпускают институты,
И в череде побед и неудач
Летели бытия его минуты.
С собой пойти на сделку не посмел,
Хотя была низка его зарплата;
Он просто делал дело, как умел,
Не изменяя клятве Гиппократа.
Меж тем, ведя незримую войну
С подругой и ровесницею войн,
Он пребывавших у неё в плену
Освобождал. Был мрачен и спокоен…
Но вот в потоке мирных новостей
Другие стали появляться вести:
О драках, взрывах, гибели людей,
Что сотни лет доселе жили вместе.
И тот, который прежде в нём дремал
(Он не был эгоистом, не был жаден),
Проснулся и отчётливо сказал:
«Пошли, покос ведь будет беспощаден!
Здесь трудно, ну а там ещё трудней,
И у костлявой там коса острее,
Там даже боли кажутся больней,
А до врат Ада путь куда быстрее».
Собрав медикаменты, инвентарь,
Отправился он по местам сражений,
Чтобы продолжить начатую встарь
Другую битву сотен поколений.
Стал скальпель хирургический мечом,
Встав на пути смертельного металла;
В раздумье Провиденье вековом
На этот бой с Небес своих взирало.
Вот парень. Ему нет и двадцати,
Недавно школа – двойки и пятёрки,
Идти ему по жизни и идти…
…Но замер тут прицел на гимнастёрке.
Направленная дьявольской рукой
Винтовка снайпера приступит к делу.
Курок нажат – и быстрою стрелой
Свинец вонзился человеку в тело.
Но тело сдюжило, и дух помог
А врач вступил в сражение иное.
Минуты шли. Смертельный диалог
Приобретал звучанье роковое:
«Он мой! Ведь всё равно ему не жить!»
«Его ты не получишь, прочь отсюда!»
Ушла Смерть, обещая отомстить,
Грозя косой сверкающей Оттуда.
В другой раз удалось ей взять своё,
И был бессилен сделать он хоть что-то,
Но, поглядев спокойно на неё,
Упрямо продолжал свою работу.
Так год прошёл, возможно, что и два,
Здесь время не несло своё значенье.
Сдержала Смерть таки свои слова,
Внеся врача в убитых пополненье.
Товарищей прикрыл когда отход,
Отдал он все долги свои с лихвою,
Спасая жизни ненадёжный плот,
(Удел его – ненастье вековое).
