Мимо такого Форд пройти никак не мог.
– Ускоренные курсы казу? Как их можно ускорить?
Моллюск казался оскорбленным.
– Еще как можно, если играть разом на тысяче. Я играл в квартете. Представляешь?
Форд не стал спорить. Он блаженно закрыл глаза, наслаждаясь хлюпаньем присосок по спине и пытаясь представить себе четыре тысячи казу, играющих в безупречной подводной гармонии.
Чуть позже моллюск обвил Форда полудюжиной щупалец и осторожно перевернул на спину. Форд приоткрыл один глаз, чтобы прочесть надпись на бэджике у моллюска.
Меня зовут Барзу, гласила надпись. Пользуйся мной по своему усмотрению.
И ниже, совсем мелким шрифтом:
У меня аллергия на резину.
– Ладно, Барзу. А что ты исполнял?
– В основном старое. Кавер-версии. Слышал когда-нибудь о Хотблэке Дезиато?
«А ведь я слышал это имя», – сообразил Форд, но никак не мог вспомнить, где именно. Все вообще делалось с каждым днем все туманнее.
– Хотблэк Дезиато. Разве он не умер уже?
Барзу склонил голову набок, обдумывая это, и приоткрыл клюв, не обращая внимания на проплывавшие мимо сгустки планктона.
– Эй, не можешь вспомнить – не переживай. У меня здесь тоже проблемы с памятью. С мелочами вроде того, как давно я здесь, или в чем смысл моей жизни, или на какую ногу надевать туфли. Ну, типа того.
Моллюск не ответил, и щупальца его тяжелыми канатами давили на торс Форда.
Форд надеялся только, что Барзу не умер, ибо что будет, если тот действительно перейдет в другое энергетическое состояние? Его присоски перестанут присасываться? Или, наоборот, присосутся насмерть? У Форда не имелось ни малейшего желания провести остаток отпуска на операционном столе, пока щупальца будут удалять хирургическим путем.
Тут Барзу заморгал.
– Эй, приятель, – вздохнул Форд, выпустив из шлема новую струю пузырьков. – Добро пожаловать. А мне-то на мгновение показалось…
– Батарейка, – произнес моллюск, прищелкнув клювом на букве «Т». – Батарейка.
«Как же я не замечал прежде, – подумал Форд, – что этот кальмар здорово похож на птицу».
А потом пещера для подводного массажа как-то рассосалась, и Форд Префект оказался в комнате, сложенной из синего неба.
В противоположном углу комнаты сидела знакомая фигура.
– Ох, – произнес Форд, вспомнив все.
Необходимое пояснение. Процесс, в результате которого вы вспоминаете что-либо, как правило, происходит в две стадии, и участвуют в нем сознание и подсознание вашего мозга. Открывает его подсознание, вбрасывая в мозг косвенно относящееся к делу воспоминание – процесс, сопровождающийся всплеском довольных собой эндорфинов.
– Отменно проделано, дружище, – комментирует сознание. – Это воспоминание как раз сейчас может оказаться чертовски кстати, а я не помнило, куда его засунуло.
– Ты и я, чувак, – отзывается подсознание, явно польщенное тем, что его вклад хоть раз отмечен. – Мы одна команда!
Затем сознание внимательнее изучает подброшенное ему воспоминание и посылает по нервным пучкам депешу анусу, советуя ему подготовиться к худшему.
– Кой черт ты напомнило мне именно это? – обрушивается оно на подсознание. – Это же ужасно. Чудовищно. Я не желаю этого помнить. Кой черт, заарктурь твою медь, я вообще поместило тебя к себе в мозги… пусть даже на задворки?
– Чтоб я тебе хоть раз еще помогало, – обиженно бурчит подсознание и убирается в самый темный угол себя самого, где гнездятся жутко противные мысли. – Ты мне не нужно, – заявляет оно самому себе. – Я вполне могу сложить личность и из тех штук, что ты выбросило на свалку. – Собственно, именно так в мозгу поселяются первые зародыши шизофрении, сложенные из детских обид, унижений, заниженной самооценки и предубеждений.
