– Алло?
– Лина это я.
– Ой, Хён!
– Я в торговом центре, напротив.
– Хорошо. Сейчас подойду. – Когда Лина зашла в магазин, Сан Хён уже паковал пакеты. – Хён, а зачем нам так много? Мы разве съедим это всё? – У него в руках были огромные сумки.
– Так тут не только еда. Тут одежда, косметика. —
Ого! – Она не сразу заметила. Глаза Сан Хёна стали голубыми.
– Ты в линзах? Как красиво! А зачем тебе косметика?
– Как? Я без неё не выхожу из дома. – Лина ухмыльнулась.
– Сейчас тебе это тоже нужно?
– Ну конечно!
– А одежды столько куда?
– Ну, ты ведь красивая девушка, тебе нужно очень много одежды
– Мне? – глаза Лины широко раскрылись. – Откуда ты знаешь мои размеры, мои вкусы? – Хён хитро посмотрел на Лину.
– У моей девушки должно быть много красивой одежды, а я не могу не знать её размеров. Со вкусом полный порядок. Не беспокойся! – Хён поцеловал её в лоб.
– Да я же…
– И вот ещё
– Я же не твоя девушка!
– Нет, ты моя девушка. – Сан Хён достал из кармана своих кипельно-белых брюк браслет. Лина, хлопая глазами, стояла перед ним. Он подошёл к ней, бережно надел ей очень красивую цепочку сложного, витиеватого узора.
– Смотри-ка, я угадал! Тебе нравится?
– Очень… – Лина прошептала еле слышно.
– Иди ко мне. – Взяв пакеты одной рукой, он обнял её другой. – Сейчас забросим это всё и пойдём в парк.
– В какой парк?
– Тут есть один рядом. Там красиво. Я хочу погулять с тобой, просто обняв тебя. Тут так можно. – Лина всё ещё смотрела на Хёна обалдевшим взглядом. Забросив покупки в квартиру, они вновь вышли на улицу.
– Куда мы?
– В парк.
– Я не взяла кофту.
– Я взял.
– Я вижу, у меня нет не единого шанса отвертеться?
– Конечно нет, пойдем? – Они гуляли по парку несколько часов. Лине ещё никогда и не с кем не было так легко и просто. Сан Хён мог говорить абсолютно на любые темы. Он был очень начитанный, знал несколько языков. Он интересно рассказывал истории с гастролей из жизни айдолов. Они бегали друг за другом как дети, качались на качелях, ели мороженное. Какая-то лёгкость, абсолютная беззаботность присутствовала в их отношениях. Лина перестала переживать из-за разрыва с Джуди. Сан Хён заполнил собой абсолютно всё место в её сознании.
Вечерело. В городе зажигались первые огоньки. Сан Хён бережно взял Лину за руку.
– Знаешь что? Вот мы сейчас гуляем с тобой, а к нам никто не подходит, никто не пристаёт с просьбам расписаться, не бегают назойливые папарацци, не лезут со странными вопросами. Никто не узнаёт и не спрашивает это Вы, можно сфотографироваться.
– Тебе этого хочется?
– Нет. Я безумно устал от этого. Просто не привычно. Я настолько привык быть обезьянкой для фото, что сейчас мне нормальное, человеческое спокойствие просто чуждо… Но это такое ощущение, чего-то нового или ранее утерянного мной.
– Ты сильно устал. Не скучаешь по сцене?
– Пока нет. Ты знаешь Лина, я ведь буквально недавно прилетел из отпуска. Мы должны были отправляться в очередной тур, но я понял, что больше не могу. Я выгорел. Окончательно.
– А потом? Потом ведь ты будешь скучать по всему этому. Я долго работала с айдолами. Знаю, как это бывает.
– Не знаю. В любом случае я не готов возвращаться в SVOL. Много лет назад мой отец выгнал меня из дома, сказав, что я буду мальчиком на выезде. Я тогда так обиделся на него. А ведь я им и был. Я был вещью, которой можно распоряжаться как угодно. Я много лет танцевал с травмированной ногой, боясь того, что меня выбросят на обочину, узнав о моей травме. Я не имел права делать то, чего мне хотелось. Даже вот такая прогулка по парку для меня была не возможной. Везде рядом были наши охранники… – Сан Хён сел на лавку. Он взял Лину и посадил к себе на колени. – Ты для меня была так недоступна. Если бы кто-то из руководства узнал о моих чувствах и желаниях, меня бы сравняли с землёй. Единственный выход был исчезнуть, а иначе сойдёшь с ума. Умереть, чтобы жить… Это был единственный выход.
