– А поговорить всем вместе с вашим начальством?
– Ребята боятся и я их понимаю. Мы много раз пытались это сделать. В результате получали оплеухи и пожизненное рабство. Мы ведь не имеем право расторгнуть контракт по своему желанию.
– Да. Это я знаю.
– Ну вот… Единственно о чём я жалею, так это о том, что так больно ранил парней и маму. Но я больше не мог. Я хочу, как-то помочь им, но пока не знаю как. – Сан Хён сидел на лавке и смотрел в никуда. Лина провела рукой по его густым волосам.
– Хённи!
– Как? Как ты меня назвала?
– Хённи… – девушка смутилась. – Я не…
– Скажи так ещё раз. Меня так называют только те, кто любят. И кого я люблю.
– Хёён-нии! Чем я могу тебе помочь?
– Просто будь со мной хотя бы пока. Если надоем, то я уйду из твоей жизни и не буду тебе мешать.
– С тобой легко.
– Мне все так говорят.
– Не надоешь…
– Что?
– Не надоешь – Сан Хён ссадил Лину с колен на лавку. Взял её за подбородок и посмотрел ей в глаза.
– Это правда, так? – «Какой же он красивый» – думала Лина. – «Куда меня несет?..»
– Пойдем домой. Я немного замерзла Хённи.
Вечерние сумерки сгущали небо Амстердама в темную ночь. Лина смотрела в окно, тихо потягивая свой кофе. Сан Хён уже спал. С улицы веяло весенним, тёплым воздухом. Завернувшись в плед, Лина присела в кресло. Ей было холодно, знобило.
– «Похоже, я заболела». Она взяла градусник. – «37 и 8. Ну, так и есть. Какая неприятная ситуация. а ещё работать». – Она только начала переводить эти документы. Нужно было сделать несколько экземпляров на разных языках. Сильно схватило живот. Похоже, пришли эти дни. И всё так не вовремя. Она откинула голову на спинку мягкого кресла и сама не заметила, как заснула. Проснулась она ранним утром. – «Четыре утра. Жуть… сколько я так проспала?» – Горло болело так, что даже языком было больно ворочить. Живот и ноги просто отваливались. Она сходила, а ванну и легла на кровать. Зуб на зуб не попадал. – «Ну как вот так?» – Заболеть весной, да ещё и так сильно. Она вообще болела очень редко. Но уж если болела, то всё протекало тяжело и мучительно. Она снова забылась. Проснулась от того, что ей стало очень тепло. Открыв глаза, она увидела улыбающегося Сан Хёна. Но он был, какой-то другой. Что же не так? Он перекрасился. Стал ярким блондином. – - Который час?
– 12.00.
– Мне нужно работать.
– Лина лежи, ты вся горячая
– Горло болит. – Лина прохрипела. Хён подложил руку под её голову и дал ей чашку, с каким-то напитком.
– На, пей!
– Что это?
– Пей Лина. Это тебя вылечит.
– Я заболела. Ты можешь заразиться.
– Ничего, не заражусь. Ты себя совсем извела. Пей, давай.
– Мне нужны таблетки.
– Я всё купил уже. Тебя так трясло, ты мерзла.
– Я ничего не соображаю вообще.
– Ты спи. Выспишься – будет легче.
– Ты перекрасился?
– А так хуже?
– Нет, очень хорошо.
– Лина спи, я рядом буду.
– А ты…
– Я тут посижу в кресле.– Он встал с кровати.
– Может, сядешь тут? – она показала глазами на кровать. – Тут места хватит. – А можно?
– Можно, если я тебе не мешаю. – Хён лег рядом. Бережно накрыв её одеялом, положил ей холодное полотенце на лоб. Лина то засыпала, то просыпалась. Во сне она почувствовала себя, в каком-то коконе. Мягкий, теплый. Она стала забираться в этот кокон поглубже. Ей казалось, что она летит куда-то или плывёт. Вдалеке она увидела, какую то подушку. Она доплыла и крепко обняла эту штуковину, которая спасла её от утопления… Ей стало тяжело дышать… Вода подступила ей по самое горло… Лина открыла глаза. Она лежала в объятиях Сан Хёна и по-видимому вцепилась в него очень крепко.
