Снова скрипучим засовом ноет железная дверь и я поднимаю глаза на вошедших. Теперь их трое, как и положено при усилении режима: два конвойных и мой подследственный. Он молча проходит к столу, садясь на свое место и позволяет крепким мужчинам из спец сопровождения пристегнуть свои руки наручниками к железному поручню наглухо прикрученному к столу. Когда мы остаемся одни, он медленно поднимает на меня уничтожающий взгляд от которого у меня прямо под коленками скапливаются ледяные мурашки…
– Олег Александрович, – тут же обращаюсь к нему, – если вы забыли, я вам напомню. Я – старший следователь прокуратуры – Мила Львовна. Теперь я веду ваше дело.
Он продолжает молчать, лишь иронично поднимает одну бровь. Как и в первый раз, немного поерзав, усаживается поудобнее, насколько это вообще позволяет место, вальяжно откидывается на спинку своего стула общим поведением выказывая свое ко мне неуважение. Сейчас я имею отличную возможность обвести взглядом его фигуру и наглаз оценить его состояние. Мечтаю увидеть изменения, но их нет!
Сидящий напротив меня мужчина все так же до неприличия привлекателен в новенькой дорогой футболке, гладко выбрит и аккуратно подстрижен, с неизменно застывшим на его лице явным раздражением, которое он даже не пытается скрыть от меня… Словно дежавю. Все, как и в первую нашу встречу. Будто смена режима совсем его не коснулась!
– Олег Александрович, – снова начинаю я, но он меня тут же обрывает.
– Слушай меня внимательно, сука! – сквозь плотно сжатые зубы, словно зверь рычит он, и теперь я понимаю, что изменения, все-таки есть… он стал злее…
Кажется, что он сейчас рванет на себя свои руки и вырвет не только поручень, к которому он прикован, но и сам стол, прямо с мясом бетонного пола!
– Зря ты со мной в эти игры начала играть! Ты совсем не знаешь ни правил игры, ни последствий своего проигрыша! Не сегодня, так завтра уголовное дело в отношении меня будет прекращено за отсутствием доказательств, а значит, не будет и состава преступления. До суда не дойдет. И тебе, сука, я предлагаю самовольно и сегодня, до конца рабочего дня исправить ситуацию с режимом, вернув все так, как было и сложить свои полномочия, передав это дело более сговорчивому и адекватному следователю. В противном случае, мы с тобой обязательно поиграем! – его губы растянулись в хищной, жестокой улыбке, – Предупреждаю сразу – тебе не понравится!
Меня колотило от бешенства!
Я прерывисто втянула воздух и на выдохе протянула ему яблоко на раскрытой ладони… словно животному.
***
Смотрю на него не отводя глаз, следя за его реакцией на мой дерзкий поступок и те самые ледяные мурашки у меня под коленками медленно ползут вверх по ногам…
– Не стесняйтесь, берите, Олег Александрович, – продолжала и дальше «закапывать» себя я, – знаю, что на спецкоридоре очень плохо кормят. Вам еще долго там сидеть.
К моему удивлению он улыбнулся мне, но эта улыбка совсем не тронула его янтарных глаз. Горящая лава бешенства в них тягуче переливалась из одного эмоционального состояния в другое, настолько реально, что их цвет становился еще насыщеннее и ярче…
Молча разжал сцепленные в замок пальцы и раскрыл свою ладонь, не делая ни малейшего движения рукой навстречу мне, позволяя положить в нее протянутое ему яблоко. Нас разделял стол и достаточно приличное расстояние между нами не позволяло мне так легко переложить плод в его руку, а я, предлагая его ему, никак не ожидала покорного согласия проблемного подследственного, поэтому на секунду замешкалась… Моя лёгкая растерянность сразу была замечена им и его губы снова растянулись в широкой, издевательской улыбке.
