Гебу нравилось быть американцем за границей – 4 июля, в День независимости, он являлся в офис с подарками, леденцами и яблочным пирогом. В ноябре на День благодарения устраивал ленч с индейкой и другими положенными угощениями. И громко кричал «Ии-хо!», подобно ковбою с лассо, когда удавалось заарканить нового клиента. Геб был веселым парнем, и теперь жизнь без него в конторе станет куда скучней.
И вот наконец около девяти тридцати в приемную вошел средних лет мужчина в скверно сидящем костюме и обратился к присутствующим.
– Леди и джентльмены, – официально начал он. – Я старший инспектор Томлинсон из отделения полиции Мерсесайд. Прошу прощения за доставленные неудобства, но, как всем вам известно, мы с коллегами расследуем убийство Геба Ковака в Эйнтри во время вчерашних воскресных скачек. Полагаю, нам придется пробыть здесь еще какое-то время, так что прошу вас набраться терпения. И еще вынужден просить вас оставаться здесь, потому как намерен побеседовать с каждым из вас индивидуально.
Грегори Блэк был явно недоволен.
– А нельзя ли поработать в кабинетах, пока мы ждем?
– Боюсь, это невозможно, – ответил полицейский.
– Почему нет? – спросил Грегори.
– Потому что не хочу, чтоб кто-либо из вас, – тут он оглядел помещение, – имел доступ к компьютерам.
– Но это же просто ни в какие ворота не лезет! – так и вскипел Грегори. – Вы что же, обвиняете нас в том, что мы имеем какое-то отношение к убийству мистера Ковака?
– Я никого ни в чем не обвиняю, – ответил старший инспектор Томлинсон уже более мягким тоном. – Мне просто нужно перекрыть все каналы. Если в компьютере мистера Ковака найдутся какие-либо улики, тогда… Уверен, все вы понимаете, его следует оградить от возможного заражения вирусом, который может проникнуть, если у вас будет доступ к файлам через сервер компании.
Но Грегори все не унимался.
– Но все наши файлы сохранены, доступны и при желании их можно просмотреть в любое время. Просто смешно, знаете ли!
– Мистер Блэк, – теперь старший инспектор смотрел уже только на Грегори. – Вы лишь напрасно тратите мое время. Чем скорее я вернусь к работе, тем скорее и вы сможете вернуться в свой кабинет.
Я тоже взглянул на Грегори Блэка. Похоже, никто и никогда не осмеливался говорить с ним подобным образом еще со времен школы. Да и там тоже вряд ли. В комнате воцарилась мертвая тишина, все ждали взрыва, но его не последовало.
Впрочем, в одном Грегори был все же прав: ограничивать доступ к нашим компьютерам было просто смешно. Наша система открывала доступ к файлам тем сотрудникам компании, у которых во время отсутствия в конторе вдруг возникала необходимость срочно получить материалы на свои ноутбуки. И если кому-то из нас понадобилось, как выразился инспектор, «заразить» файлы, узнав о смерти Геба, в его распоряжении было время, практически весь уик-энд.
– Но можно хотя бы пойти и выпить по чашечке кофе? – спросила Джессика Уинтер, председатель надзорной комиссии. Помещение для ксерокопирования одновременно использовалось в качестве небольшой кухни, где можно было приготовить горячий чай или кофе.
– Да, – ответил Томлинсон, – но только не все сразу. Потому как скоро я буду вызывать на допросы. Так что уж постарайтесь быть здесь к десяти часам.
Джессика торопливо поднялась и направилась к двери. За ней потянулись с полдюжины сотрудников, в том числе и я. Похоже, никого не грела перспектива остаться в компании с разъяренным Грегори Блэком хотя бы еще на полчаса.
