Да кто же мы теперь? Тетки и есть, всем за тридцатник! Летит время, нас не спрашивает…
Света торопит:
– Ну, пошли, пошли внутрь, я уже замерзла.
На ней коротенькая норковая курточка – «автоледи», цвет нежно-голубой или серебристый. Даже не буду мечтать о такой славной шкурке, у меня и машины не имеется. Зато в моем коричневом пуховике с капюшоном тепло даже в самый лютый мороз. Превращать недостатки в преимущество – вот это по-нашему!
Правильно я сделала, что пришла. Хорошо начался вечер. Зал небольшой, уютный – стол общий богато накрыт: от напитков, закусок и салатиков рябит в глазах, горячее подадут позже. Осталось решить щекотливый вопрос.
– Девочки, а Ксюша где? Мне бы надо рассчитаться. По сколько денежек вы складывались?
– Да «штука» с носа, кажется… Тонь, ты сама как? Работаешь? Детей сколько? Девочки-мальчики?
– Я сейчас Ксюшу найду, потом поболтаем.
Горло сдавило. Ничего-ничего, я была готова к подобным расспросам. Главное, принять бодрый вид и вести себя естественно. Буду казаться веселой, никогда не унывающей почти что блондинкой. Отвлекусь на маленькую сцену с микрофоном.
Вальяжная дама в корсете хорошо поет, душевно. И обстановка располагает к дружеским воспоминаниям. Огонь в камине хоть и электронная подсветка-имитация, а все же напоминает живое пламя. Да, Ксюша знает толк в светских мероприятиях с узким бюджетом.
Обнялись мы с подругой, стерли со щек отпечатки помады, едва не прослезились. Ксюша – молодец, первый брак у нее вышел неудачный, но она нос не повесила, живо рассталась с тем алкашом и нашла себе серьезного начинающего бизнесмена. За два года из закутка на рынке перебрались они в торговый центр, открыли свой магазинчик сантехники. Живут – не тужат. Но крутиться приходиться как бурундукам в колесе, это я отлично представляю.
Кто-то бесцеремонно тронул мое плечо, и тотчас облако мужского парфюма забило нос. Хм… невольно возникли ассоциации с мазью от комаров или с разворошенным муравейником. Видимо, дорогой одеколон с натуральными компонентами. Так это же Макс Плесовский собственной персоной…
– Здравствуй, красавица! Позволь узнать твое имя, а, вернее, напомни. Личико твое я забыть не мог, а вот буковки стерлись за долгие годы. Катя? Ирина?
Максим и раньше таким был. Обаятельный гад! Тепло-тепло делается в груди от его жгучего синего взора. И медленная тягучая речь завораживает, обволакивает, манит…
Стараюсь дышать ровно и не слишком восторженно пялиться, отвечая на его наглый вопрос.
– Антонина Андреевна.
– Тонечка, ты мне снилась ночами. Чистейшая правда!
Смеюсь, таю от комплиментов, а сама внимательно изучаю собеседника. Так же высок и строен, но волосики заметно поредели, с двух сторон ото лба залысины наметились, да и потускнел как-то, малость поистрепался. Только замашки все те же – «пришел, увидел, покорил!». Кольца на руке не видно, наверно, заранее снял или снова в разводе.
Мне-то какое дело до неисправимого ловеласа. Мне бы только со стороны посмотреть да речь его «медовую» послушать. Ничего серьезного меж нами даже представить не могу.
– Позвольте проводить вас к «трону», сиятельная Антонина!
– Уж будьте так добры!
Тут подлетели девчонки из группы «англичан», подхватили Максима под белы рученьки и увели на свой край стола. Я выдохнула с облегчением. Ну, вот и славно. Можно спокойно посидеть, пообщаться со Светой. Скорее бы Ксюша освободилась, внимательно зал осматриваю – ищу взглядом шуструю подругу.
