Человекоубийца умерщвляет одно только тело, а говорящий льстиво и делающий слушателей более беспечными губит душу; тот предает нынешней смерти, а этот… отсылает на бессмертные мучения и наказания.
Напрасная трата денег делает иногда ущерб имению, а слово, произнесенное без рассуждения, разоряет целые дома, губит и разрушает души. Ущерб имения можно опять поправить, а слово, раз вылетевшее, возвратить назад нельзя.
Бог ценит не качество речи, а расположение проповедника и любовь слушателей.
Бросая духовное семя, мы иногда не получаем плодов, по беспечности слушателей, тем не менее в будущем нам уготована награда, потому что мы пускаем в оборот вверенное нам серебро, и исполняем повеленное нам от Господа, а слушатели впоследствии дадут отчет Тому, Кто востребует от них с лихвою данное им.
Лучше слово, нежели даяние (Сир. 18:16). Часто… усердное слово утешает нуждающегося больше, чем подаяние.
Как попутный ветер, устремившись прямо на паруса корабля, двигает судно вперед быстрее стрелы, так и молитва Церкви, обращенная на язык проповедника, увлекает его слово сильнее ветра.
Не нужно держать всегда в напряжении душу слушателей, потому что она скоро изнемогает; не нужно и давать ей всегда послабление и покой, потому что от этого она становится недеятельною. Нужно разнообразить поучения и касаться предметов, то более общепонятных, то более трудных.
Кто намеревается говорить о предметах любомудрия, тому особенно нужны… слушатели, сокрушенные и смиренные, чуждые гордости и тщеславия.
Превосходнейший способ увещания – отклонять от слабого и приводить к твердому, уничтожать ложное и представлять истинное, обличать вредное и показывать полезное.
Не велик плод красноречивого проповедника, но зрел; тонка струна, но важен звук; не много слов, но драгоценны мысли.
Нельзя, конечно, требовать, чтобы проповедник только однажды пользовался известным изречением, но если необходимо постоянно врачевать рану греха, то необходимо и возвращаться к однажды сказанному.
Не говори: все противятся, все противостоят; твои слова утверждены на истине, а потому взывай свободно.
Мед вещественный доставляет удовольствие только языку и портится, а мед учения о Христе проникает в совесть, доставляя постоянную радость и руководя нас к бессмертию.
Тот, кто сеет <учение> в души послушные и исполненные благочестия, хотя бы бросал скудные семена учения, увидит богатую жатву, потому что мудрость слушателей прикрывает скудость говорящего.
Никто не будь нерадив, никто не будь рассеян, когда священники входят и преподают поучение: за это угрожает немалое наказание.
Как искра, когда коснется дров, зажженное ею делает новым источником огня, и таким образом простирается дальше и дальше, – так и проповедь.
Проповедь расширяется подобно горчичному дереву, превозмогает, подобно закваске, многоценна, как бисер, и доставляет бесчисленные удобства, подобно сокровищу.
Отсюда мы научаемся тому, что надобно не только прилежать к проповеди, отрешившись от всего прочего, но что даже должно это делать с радостью.
Не столь многие приводятся (ко Христу) тогда, когда говорят им о Боге что-нибудь великое и возвышенное, как тогда, когда говорят о благости, человеколюбии Его и о том, что относится ко спасению слушающих.
Долг усердного проповедника, как и заботливого земледельца, – не оставлять своего дела, пока не увидит, что насажденное слово укоренилось.
