– Мы вели себя пристойно. Тем более, весь город словно вымер после маскарада, все отлеживают бока в своих постелях. Мы были почти незамеченными, кроме прислужников таверны.
– Не будем тратить время на глупые разговоры, – перебил меня отец, проковыляв к креслу и усевшись в странной крючковатой позе, держась за поясницу. – Я принял решение. Неоспоримое.
Я напряженно уставилась на родителя, почувствовав кожей какую-нибудь отцовскую пакость. Обычно, когда он так говорил, все заканчивалось скандалом.
– Не буду ходить вокруг до около, дабы сэкономить наше время. Я решил, что самым верным решением будет тебе обменяться брачными чашами с Таалом Африелем.
– Что??? – в один голос, проговорили мы с Идемой. Даже мачеха, не ожидала такого расклада.
– Только если умертвите меня, отец! – задыхаясь от возмущения, ответила я.
– Ринахон, дорогой, – начала Идема, но отец перебил ее, вознеся руку к верху, как провидец или диктатор.
– Не хочу слушать дурных доводов, перечащих моему мнению.
Я дерзко рассмеялась.
– Тогда вы, отец, назовите доводы, как вы пришли к этому правильному решению?
– Таал ответственен, не любит долгих разговоров, опытен во всем и с ним ты будешь счастлива.
– Это все доводы, отец? Я думала вы предоставите полный список, а не два дохленьких пунктика и то, не относящейся к этому человеку с лицом кирпича!
– Ты переходишь границы, Азис, – проскрежетал отец.
– Я защищаю их, пока вы топчитесь по ним как скакун на хорсе.
– Азис, немедленно замолчи, это последнее предупреждение, – палец отца, на котором блеснул перстень с сапфиром, взметнулся вверх, – ты будешь перечить мне? Я выдал замуж Анариель и она счастлива.
– Это просто случайность, – бросила я через спину, начав как безумная ходить по златому залу, от которого начали слезиться глаза, – я не обменяюсь чашами с этим куском железа, с этим сухим стволом дерева, с этим человеком с глупыми принципами. Вы знаете, что он мне сказал? Что жена должна во всем быть послушной, подчиняться и соглашаться с любым его мнением! Да пусть найдет себе столб и жениться на нем!
– Все его доводы бесспорно верны, Азис. А как ты представляла брак?
– Как ячейку общества, где есть равноправие, а не тирания. Вот вы отец и Идема, – махнула я головой в сторону мачехи, смотрящей за нашей перепалкой с непроницаемым лицом, – вы любите свою супругу, это видно и позволяете ей многое. Она чувствует себя свободной, но защищенной под вашим крылом, а с Таалом Африеелем, я состарюсь быстрее, чем кто-либо.
– Ты до сих пор споришь, Азис? – раскраснелся отец, оправив ворот воротника-жабо на своей рубашке. – Я все решил.
Я покачала головой, не веря в услышанное и сглотнула слюну, ощущая как от гнева задрожали руки.
– Дорогой, – мягко начала лить мед Идема. Женщина встала с софы и подошла к Ринахону, неся на своем лице спокойствие и улыбку, – не стоит так кипятиться, право. Азис согласилась на бал-смотрины и уже настроилась на этот вечер в ее честь. Будет некрасиво с нашей стороны, не сделать обещанное. А мой труд? – Идема покачала головой, – я столько времени провела, занимаясь выбором подходящих кавалеров, столько писем отослала по землям, что заболела рука от напряжения. И сейчас я, расстроена.
Мачеха картинно отошла от моего отца и отвернувшись, встала у окна.
Я знала, что через несколько секунд, отец как преданный кеди встанет и подойдет к ней, успокаивая.
