Б-666 - страница 9

Толстяк всегда просил поострее. Всегда морщился: мало, мало… Недовольство кислотой выжигало самолюбие повара.

Сегодня Густаво сдобрил энчиладу мелкими гвоздями. Щедро нафаршировал буррито битым стеклом.

Он верил – толстяк оценит его старания по достоинству. И обязательно получит десерт.

Густаво потратил два вечера, вложив в него весь свой талант.

Топор был наточен идеально.

СООБЩАЮЩИЕСЯ СОСУДЫ

– Хотите, достану из шляпы голову конкурента? Решайте быстрее…

Змеиные зрачки фокусника мерцали багровым.

Банкир хмыкнул:

– Ещё есть чудеса?

– Это – самое лучшее, – заверил фокусник.

– Подумаю…

Шляпа застонала. Зрачки расширились.

– Опоздали. Конкурент хочет вашу.

Банкир нахмурился:

– Шутите?

– Абра-оторвабра!

Шляпа нахлобучилась на голову банкира. Сдавила, рванула, сглотнула.

Секунду спустя из неё послышались аплодисменты.

КОРОТКАЯ ИЛИ ДЛИННАЯ

– Главное – зрелище! Ваш выбор?

Миллионы фанатов ждали перед мониторами. Длинная палочка дарила увечье и куш, короткая – смерть.

Замятин смотрел на кулаки ведущего, а перед глазами стояли отпиленные ноги и головы.

Он решился:

– Левый.

Выпала короткая.

Ревущая бензопила заглушила мольбу Замятина:

– Сперва – голову!

– Главное – зрелище! – ведущий улыбнулся и начал с ног.

ОЧЕНЬ ЗРЯ

– Где жало?

Зойка удивлённо оглядела костюм пчёлки, купленный на детсадовский утренник.

– Жалят плохие пчёлки, – улыбнулась мама. – Ты – хорошая!

Перед выходом Зойка прокралась на кухню. Взяла из ящика жало: небольшое, очень острое. Она обещала Вовке, что отомстит ему за дразнилки. Ужалит в язык, попу и писюн.

Вовка не верил.

Очень зря.

СКАЗКА – ЛОЖЬ…

Туфельки подошли идеально.

– Доберёшься до выхода за десять секунд – свободна!

Лариса всхлипнула, побежала. Хрусталь звучно цокал по бетону.

Левая туфелька раскололась, глубоко разрезала стопу. Лариса упала, поползла.

«Не успею!»

– А в сказке убежала. Ложь, выходит? А дурочки верят…

«Принц» жутко скалился, поигрывая топориком.

– Счастья нет, Золушка. А умирать будешь дооолго…

ЕШЬ, БОГАТЕЙ!

Мёртвый карлик-миллионер был гол и улыбался: он обожал розыгрыши. Многочисленная родня угрюмо внимала нотариусу.

– Мечтали сожрать меня живьём? Простите, что не дал возможности. Мёртвая плоть выгоднее: килограмм – миллион. Через полчаса деньги уйдут на благотворительность. Богатейте!

Нотариус замолчал, засёк время.

Покойника жрали все, проклиная за рост, худобу, запрет ножей, вилок, соли.

ШЕДЕВР-НА-КРОВИ

– Шедевр ждëт, – улыбнулся Дьявол, отдавая чистый холст. – Непременное условие: писать собственной кровью. Джоконда будет посрамлена!

Художник макнул кисть в порез на запястье, нанёс мазок. Холст впитал кровь – жадно, бесследно. На холсте застывало лишь каждое сотое прикосновение.

Слабеющую руку направила чужая сила, меняя замысел.

С холста в лицо мертвецу улыбался Дьявол.

ОЖИВШИЙ СТРАХ

Умерший сын Кольцова вернулся спустя неделю: с ним пришла дюжина двойников. Трупные пятна на коже, в волосах и во рту – земля и черви.

– Папа! – умоляюще, наперебой закричали они. – Я твой сын! Убей остальных! Это демоны, они жрут души!

Кольцов завёл бензопилу подрагивающими руками. Ожившие мертвецы пугали его не меньше демонов.

ОВОЩНОЕ РАГУ

Малахов считал вегетарианство придурью. Мясо! И – точка!

Но любопытство шептало: «Попробуй». Искать подходящие ингредиенты для рагу пришлось долго. Веганша Репкина лишилась своих «репок», Капустин – кожи, Горохов – внушительного «стручка».

Малахов мелко порубил «овощи», подобрал специи, включил духовку.