– Да где же мы их возьмем?
Все дружно закурили, аж из щелей потянуло дымом. Тяжелая пауза повисла на кухне. Было слышно, как разлили по стаканам и молча чокнулись.
– Ребят, придумайте, где достать денег, я все остальное беру на себя – Антон откинулся на скрипучем кухонном стуле. И наверняка выпустил дым в потолок. Такой стул на кухне был только один, поэтому я очень живо представил его движение, он часто так делал – прибыль пополам. По рукам?
Мне очень хотелось спать, но любопытство прилепило меня к кухонной застекленной двери.
– Антон. Как ты себе это представляешь? – отец, как всегда, как штормовой якорь, пытался разрулить ситуацию. – я получаю долларов 200 в месяц со всеми подработками, Маша от силы 400. Откуда 7000?
Антон долго молчал и курил под сверлящими взглядами собеседников, потом нехотя выдавил:
– Ребят, ну у вас на вашу большую семью как минимум 2 квартиры и одна неплохая дача.
Слышно было, как насупились мои предки.
Антон, как всегда ушел к утру, когда забрезжил рассвет. Несколько дней мои предки ходили задумчиво глядя в скрипучий паркет сталинской высотки. Тихо вечерами гоняли чай с клубничным вареньем с дачи, заботливо сваренным бабушкой Зоей. Громко обсуждали что-то с Антоном по телефону. Меня отправляли с кухни в мою комнату раньше обычного.
Наконец предки развеселились. Обстановка в доме прямо поменялась. В какой-то момент к нам приехал Антон, предки меня особо не стеснялись меня – они ударили по рукам и выдали ему 7000$.
Позже я понял, что мама взяла их в долг у своего пройдохи-шефа.
Дневник, р. Алдан, 1930е
Вечерами мы часто болтали с Андреем. Как и обещал, рисуя схемы на снегу, я на пальцах объяснял ему базовые понятия строения речных долин, аллювиальных толщ, гидродинамику – основу теории россыпей. Надо сказать, Андрей сильно отличался от большинства членов экспедиции – он с удовольствием слушал, вникал и достаточно хорошо схватывал информацию и пока мы ехали на санях днем пытался применить полученные знания, закрепляя их. Однако постепенно мне становилось все более очевидно, что ему недостает базовых школьных знаний. О чем я ему и заявил в какой-то момент. Он развел руками:
– У нас в деревне была трехлетка, я был приписан к ней. Но разве ж у меня было время туда ходить? Да и учитель был – сам ЦПШ только закончил. Слава богу писать – считать выучили – и на том спасибо, рубли с копейками складывать умею, да магазин от кабака отличаю! – засмеялся в своей манере Андрей.
Дабы не оставаться в долгу он часто рассказывал о своей прежней жизни. Родился он четвертым ребенком в зажиточной крестьянской семье на юге Рязанщины, где уже распространены тучные черноземы. Отец по наследству получил кузницу, кузнечное мастерство и впитал с молоком матери трудолюбие и усердие. Всю зиму он починял инструмент и подковывал лошадей окрестным жителям – люди из окрестных сел и хуторов шли к нему непрерывной вереницей, поскольку слыл отец Андрея отличным мастером. Летом забот прибавлялось, нужно было обрабатывать свою землю, но не успевало все их большое семейство за всем хозяйством – нанимали батраков для покоса и вспашки. Первая Мировая миновала семью Андрея – кузнецы были нужны на селе и отца его не забрали на фронт. А вот после Революции Рязанщину затрясло. Семья их сразу же была причислена к кулацким, поскольку нанимали они батраков, и излишки были, да и кузница – считай мастерская с подмастерьями.
