– Извини, Рутгер, но это ваши дела. Я в них вмешиваться не буду. А к вашим старшим у меня другой разговор.
Рутгер ненадолго нахмурился, но интерес к загадочному «делу» Барбы пересилил разочарование. Этот молодой гном не привык отступать и всю оставшуюся часть пути пытался не мытьём, так катаньем выведать у нашего провожатого, что ему надо от бабушки Ниневин. Окки напряжённо вслушивался в новые для него имена родственников, так как окольные вопросы Рутгера давали больше сведений о семье Нандрадт, чем тому ответы Барбы.
Я же с любопытством осматривалась. По мере приближения к жилому краю пещеры света становилось больше. Судя по всему, упомянутые световые штольни были прорублены предками Окки ближе к нему. Серость камня, лежавшего в основе пещеры, стала разбавляться цветными пятнами, радовавшими уставшие от однотонности глаза. Вдоль дорожки, по которой мы шли, стояли пёстрые красивые валуны, явно принесённые сюда из других мест. На некоторых из них сверкали друзы горного хрусталя или розового шпата. На других были красивейшие вкрапления неизвестных мне горных пород. Разноцветные пятна мхов смотрелись, как пёстрый ковёр, накинутый на пол пещеры. В самом светлом месте среди мхов рос папоротник и другие неприхотливые растения. Мне показалось, что часть из них посажена в определённом порядке. Заметив мой интерес, Рутгер с гордостью пояснил:
– Это огород бабушки Ниневин. Мы для него специально землю у людей покупали. Там даже цветы есть! Сейчас, правда, уже отцвели.
– О! даже цветы? – удивилась я. – Удивительно!
– Да, мало кто может этим похвастаться.
Дорожка привела нас к стене пещеры, напомнившей мне многоквартирный дом в разрезе: лестницы, лестницы, двери и никаких окон. Нас Рутгер завёл через парадный вход с мраморной лестницей и украшавшей её колоннадой. Огоньки светильников, висевших над дубовой резной дверью, освещали крыльцо, что было совсем нелишним.
Едва мы успели войти в дом, как Рутгер громко закричал:
– Гретти! Гретти!
На его вопль в просторную прихожую вошла молодая девушка-гномка и замерла, увидев нас.
– Скажи деду, что к нему с бабушкой прибыли гости. Не зря он остался!
Пока он говорил это девушке, следом за ней появилась гномка постарше и укоряюще произнесла:
– Рутгер, Рутгер! Зачем так кричать? Тем более в присутствии гостей.
– Прости, мама, – без особого раскаянья сказал парень. – Просто я боялся, что сестра где-то далеко и не услышит.
– Рада видеть вас у нас в доме, уважаемый Барнабас. Вас, и ваших спутников. Гретти, иди к дедушке, предупреди его.
– И я рад вновь попасть в ваш гостеприимный дом, уважаемая Брина, – откликнулся Барба Барнабас.
Он вновь представил нас, и пока шло представление, Брина с дружелюбным любопытством рассматривала нас. Пока не наткнулась взглядом на Окки. Вначале она посмотрела на него со спокойным интересом и перевела взгляд на меня, рассматривая мой наряд. Но вдруг, словно что-то вспомнив, вернулась взглядом к Окки и принялась пристально разглядывать его. На какое-то время она словно выпала из разговора. Барнабас уже закончил говорить и явно ждал ответной реплики, но гномка молчала, что-то напряжённо думая. Рутгер даже обратился к ней:
– Мама, ты не хочешь пригласить гостей в гостиную, где они смогут подождать деда?
– О, конечно, простите, я что-то растерялась, – смущённо пояснила Брина. – Пойдёмте, выпьете чего-нибудь освежающего, пока почтенные Фрегзи и Ниневин спустятся. Рутгер, распорядись о напитках и …позови отца, – добавила она после паузы.
