Алла закрыла за ним дверь и прошла к телефону. Странно, Люба не позвонила до сих пор. Наверно не хочет мешать. (Отличается умом и сообразительностью). Она набрала номер подруги и приложила трубку к уху. Сигналы настойчиво пробивались в немой эфир. К телефону никто не подходил. Собравшись уже положить трубку на базу, Алла услышала голос Сашки, Любиного мужа:
– Але!
– Саша, это я, где пропадает подруга дней моих суровых?
– Она мертвая.
– Что?
– Мертвая, говорю.
– Надеюсь, не в буквальном смысле этого слова?
– Ну да. Поднять головы с перепоя не может.
– Сашка, я не причем. От меня она ушла относительно здоровой и совершенно трезвой. Интересно, где она наклюкалась?
– Где, где, в ночном клубе, е – мое…
– Одна?
– Со мной.
– Уф, отлегло. Конечно, тебе имидж «нового русского» надо поддерживать регулярными семейными выходами в свет. Консолидироваться вокруг себе подобных, чтобы знали в лицо.
– Какое там…
– Ничего, Сашок, тяжел крест, да надо несть. Когда подруга отлежится – пусть мне позвонит, не то проспит последние новости.
– Поднялась уже, сейчас подойдет.
– Алло, – раздался в трубке слабый голос, – я умираю… Меня всю трясет, как при церебральном параличе.
– Аспиринчик прими, свежего чайку выпей, это самые первые аварийно – предохранительные меры.
– Опохмелиться надо, – услышала Алла в трубке голос Сашки. Он предлагал то, что неоднократно проверил на собственном опыте.
– Пойду лучше под горячий душ, погреюсь, а то звезды в глазах, – возразила ему Люба.
– Чего вы вдруг разгулялись вчера?
– Мне стало жутко. Я почему-то поверила в то, что с нами случится. Этот прорыв тонкого мира, эти предупреждения ушедших гениев просто зловещи…
– Не бери в голову. Не зацикливайся! – Алла хотела перевести разговор в шутку, но раздумала, – я, ведь, тоже трусиха, потому что не могу объяснить явления, с которыми сталкиваюсь. Мне все это странно. До сих пор не могу понять, с кем мы играем? Или кто играет с нами? Вот в чем вопрос. Лучше не знать, что тебя ждет. Уж будь, что будет. Это сигнальный флажок, за который НЕЛЬЗЯ. С меня достаточно первого предсказания. Я, оказывается, ДОЛЖНА ОТКРЫТЬ ДВЕРЬ, КОТОРАЯ РЯДОМ. Говорила я тебе об этом?
– Не помню. Когда я Сашке о гадании рассказала – он надо мной посмеялся, ему-то на всех этих духов наплевать. Он в мистику не верит, может, это к лучшему?
– Конечно, к лучшему. Забудь про мистику, чтобы не притягивать несчастья.
– Как твои дела, тебя можно поздравить с новой интрижкой?
– Это гораздо серьезнее, чем интрижка. Я вляпалась. Подробности потом.
– Противная, что за секрет?
– Верный секрет женских побед. Завтра поговорим. Ты сегодня воспринимать что – либо не в состоянии. Новогодняя вечеринка, с вашего позволения, переносится в наш с Павлом дом, в наше пространство любви. Спроси у Сашки, он не против?
– В ваше пространство любви-и? – удивленно протянула последнее слово Люба, потом решительно закончила, – Сашка обожает ходить к тебе в гости.
– Вот и хорошо!
– Господи, мне уже пора в школу. У моих «троглодитов» сегодня дискотека. Все, все, бегу в душ!
– Желаю удачи! – Алла положила трубку и задумалась. Жизнь от нее требовала ограничений свободы, перемены поведения, а также – ответственности за свой выбор. Надо было настраиваться на это триединство. «Весь мир построен на триадах», – вспомнила она слова своего учителя.
