Бабы дуры - страница 22

– Да отбрось ты пафос, Дима, сейчас мирное время и мужчины не должны погибать, – шопотом сказала Марковна и расплакалась.

– Отставить слёзы, Алёшку я сюда специально привёз, пусть навещает тебя. Так, вот карточка, – Дмитрий протянул Марковне банковскую карточку, – на твоё имя я положил двадцать тысяч, на всякий случай. Извини, больше не могу, семье тоже надо на всякий случай оставить.

– Да зачем? У меня всё есть, да и что будет со мной, если ты…, – Марковна утирала слёзы платком, – вам жить и жить.

– Пешеход и тот не знает, перейдёт ли он дорогу благополучно, а я – военный человек. Вот этот пакет положишь в сейф и опять же, откроешь его в том случае, о котором я тебе уже говорил. Прекращай плакать, не хочу сейчас отвечать на Лешкины вопросы, прошу, будь терпимее к обстоятельствам.

– Терпимость – пол шага к равнодушию, – качая головой, сказала Марковна, – я постараюсь держать себя в руках.

– Вот и правильно, а то давление подскочить, я говорю с тобой, как со взрослым человеком и единственным, кому я могу сказать хоть половину правды. Прости, что приходиться впутывать тебя во всё это. Но лучше пе-ребдеть, чем недобдеть.

Дмитрий улыбнулся и, придвинув стул, обнял Марковну за плечи:

– Милый ты мой человечек, ты прожила большую жизнь и знаешь, какие она может подкидывать сюрпризы. Я люблю тебя, как родную мать, поэтому не огорчай меня своим упадочным настроением, может, я сгущаю краски, понадеемся на русское «авось».

Проводив Дмитрия и Алексея, Марковна, пошатываясь, вернулась к гостям.

– Слушай, училка, да на тебе лица нет, – нахмурилась Павловна, – сезонное обострение? В нашем возрасте это обычное дело.

– Да-да, – еле ворочая языком, согласилась Марковна.

– Пульс у вас ни в какие ворота, язык вязкий? В голове шум? – Мадам держала Марковну за руку, считая по часам сердцебиение, – мушки чёрные в глазах летают?

Марковна смогла только кивнуть головой.

– Так не годиться, – покачала головой Павловна, – что-то наш вечер перестаёт быть томным.

– Может, «скорую» вызвать? – предложила Таисья.

– Мадам, сама справишься? – Павловна ждала ответ.

Мадам кивнула головой, достала из своей сумки пластмассовый флакончик с таблетками, налила в стакан сок и, протянув Марковне, вытряхнула на её ладонь таблетку.

– Пейте, минут через пятнадцать-двадцать всё должно прийти в норму.

Мадам встала позади Марковны и положила свои руки той на виски, Павловна и Таисья молча наблюдали за происходящим. Через короткое время лицо Марковны, искажённое болью, разгладилось, появился даже лёгкий румянец. Она открыла глаза и вздохнула. Мадам убрала свои руки с висков Марковны и села на стул, снова проверяя пульс женщины.

– Вроде, отпустило, – Марковна покачала головой.

– Вот так визитёры, родственнички, бабку чуть в могилу не свели своими разговорчиками, – хлопнула себя по коленям Павловна, – чего он, негодник, тебя так расстроил?

– Да так, дела семейные, – горестно ответила Марковна.

– Так, Таисья, пора нам, негоже хворого человека напрягать, вызывай такси, а посидели всё-таки хорошо, душевно. Мадам, ты с Марковной оставайся, пригляди, да держи меня в курсе, позвони утром.

Таисия и Анна Павловна

– В связи с неопровержимыми доказательствами, подкреплёнными свидетельскими показаниями, признать подсудимую Таисию Раушановну Карз, тысяча девятьсот пятьдесят третьего года рождения, виновной по статье…

– Да не брала я этих денег! Я работала бухгалтером, у меня все отчётности есть! Да что же это?!