И всё бы оно нормально укладывалось в одной коробке (черепной), если бы шёл в порог один. Упадёт солдатик – мало кто заметит.
Нас трое. Каждый, конечно, сам выбирал – плыть ему или не плыть. Но близится момент «икс», когда вся наша слаженность может полететь вверх тормашками. Поток может раскидать нас в разные стороны, любой из моих спутников может получить травму, увечье или… Всё может случиться. Из трёх, будто бы равных, долей ответственность сразу складывается в одну и наваливается на одного – того, в чьих руках штурвал. Кто её взвешивал, эту ответственность, кто измерял?
…Проснулся от спора на важную тему – планировалась плотность предстоящего завтрака. Спор разгорался как костёр.
– Обойдёмся одним чаем, пока не голодные. В серьёзное дело надо идти натощак. Нам нужна спортивная злость, чтобы побороться с порогом, – убеждал Николай.
– Никакая злость нам не нужна, – не соглашалась Геля, – идти надо с добрым настроением. Поесть надо.
– Поесть и снова на бок завалиться.
– Ты что ли завалишься?
Слушая перепалку, я решил, что тоже имею законное право на участие в дебатах. Напросился на выступление. В результате найден консенсус: чай и бутерброды не утяжелят нас, но придадут нужную спортивную форму. Ну, держись, порог.
Большой плёс, обязательный перед каждым порогом, похоже, заканчивается. Берега стали ближе, течение заметно ускорилось – стоящие возле воды деревья быстрее «побежали» назад. Впереди показались горы. Это, должно быть, и есть хребет, сквозь который Бадарма прорывается на встречу с Ангарой.
Знающие люди не зря советовали нам причалить, заслышав шум впереди. А вдруг там воронка, и вся река уходит под землю? Бывает.
Берегом идём на разведку и сразу за поворотом видим источник шума. Упавшая лиственница перегородила реку и всеми сучьями «расчёсывает» её на множество шуршащих прядей. Немножко лучше, чем воронка, но всё-таки приятного мало.
– А если бы не сходили, не проверили… – Коля озвучивает главный вопрос, повисший в воздухе.
– Все наши радости закончились бы как раз в этом месте, –отвечаю с видом знатока, хотя знатоки здесь не требуются.
– Как?
– Очень просто. Причалить здесь мы бы не успели. Видишь, какое сильное течение? Оно бы затянуло нас под дерево легко, как яичную скорлупу. Мы бы конечно замахали ручонками, ухватились за сучья и как-нибудь выкарабкались на берег. А плот вместе с нашими рюкзаками – всё, тю-тю! Прощай, любовь! Вынырнул бы подальше, на другом берегу – ищи, свищи, догоняй его. Или разлетелся бы в щепки…
– И пришлось бы топать нам пешочком.
– Да, пешочком по кочкам. Без топора, без продуктов… Только до дороги тридцать кэмэ.
Ну, ладно. Прослезились по несостоявшемуся крушению, теперь – за дело. Обносим вещи по берегу. Сначала рюкзаки и греби, затем плот. Намокший, он оказался куда тяжелее. С трудом тащим вдвоём.
– Да какой же он надувной? – возмущается Коля, – да вы ж его водой накачали, пока я трошки спав.
Дальше хода нет, начинаются отвесные скалы. Грохот давит на уши, кажется, что дрожат даже камни. Налегке вылезаем наверх и смотрим в лицо порогу. М-да… не назвал бы это лицо приветливым.
Сразу несколько каменных быков вошли в реку, сдавили её в узкий белопенный поток, летящий в скальном жёлобе и круто падающий вниз с двухметровой высоты. Внизу тоже камни… Большая часть их под водой, но не глубоко. Для бревенчатых плотов это гибель. Но у нас надувной. Страшновато, но хочется рискнуть. Можно! Только мужским составом.
