– Спасибо. Вы не поранились?
В ответ Шахар лишь улыбнулся и застенчиво пожал плечами. Повернулся и впервые прямо, не отводя взгляда, смотрел на Татьяну. Слов при этом не подбирал и не силился вникнуть в сказанное – его чаровало ощущение взаимности, уже совершенно очевидное.
Эпизод взывал хотя бы к формальным любезностям, но мысли Шахара разбегались – ему не хотелось попасть с его базовым русским впросак. Так что он вновь улыбнулся, на сей раз – с каким-то грустным оттенком.
Улыбнулась и Татьяна, тоже пролив печаль, а может, некое иносказание. Переключила внимание на окрестности.
– А знаете что: довезу я вас до Владимира. Друг там у меня афганский, навещу! –нежданно-негаданно объявил Сергей. После паузы продолжил. – На бензин только скинемся. Да, Федь?
– На самом деле? Правда? – всколыхнулась Татьяна. – Не знаю даже как благодарить. Только…
– Что? – осторожно поинтересовался автомобилист.
– Денег у меня – одна мелочь. Не думала, что автобус сломается. Растранжирила…
– Что вы на самом деле! Дамы у нас – бесплатно. А у соседа, знаю, завалялось… – успокоил Муминов, сдобрив последнюю фразу хитринкой. Повернувшись к Шахару, сориентировал: – Заправишь полный бак и мы квиты.
По словам «Владимир», «бензин», «деньги» и восторженному лику Татьяны Шахар заключил: водитель объявил пересмотр маршрута. Но, насколько он радикален, тель-авивец строить догадки не стал. Решил уточнить:
– Сэргей, ты едэшь Владымыр?
– Еду-еду… – рассеянно отвечал водитель, всматриваясь в снежную пелену. – Деньги готовь – заправка скоро. Тридцать литров.
Услышав «литры», Шахар понял, что должен оплатить бензин, и это все, что от него требуется. Тут же подтвердил готовность: «Конэчно, Сэргей».
– Вот и договорились, – подытожил добродей.
Шахар задумался, вмиг позабыв о Татьяне – безумно аппетитном помидоре, который больше хотелось нюхать, чувственно растопырив ноздри, нежели надкусить. Что подвинуло Сергея все переиначить? Ведь он ясно выразился: его пункт следования рядом. Неужели заподозрил что-то? Одной промашки с негрузинским именем, в принципе, хватит…
Меж тем, когда модуль въезжал на заправку, Шахар склонился к выводу: был бы у Сергея камень за пазухой, он вел бы себя по-другому, скованнее что ли… И наверняка долевое участие не предлагал бы – слишком вычурно для подвоха. Однако что-то неуловимое подсказывало: резкая переориентировка продиктована контактом с пассажирами, а не чем-то сторонним, пришедшим вдруг на ум. Шахар не сомневался, что упомянутый товарищ Сергея – миф.
Тель-авивца нисколько не удивила большая очередь, расходящаяся к четырем автоматам разливки топлива. Проведя в Москве сутки, он к этому социоэкономическому феномену привык. Впрочем, Израиль семидесятых, по крайней мере, в присутственных местах, данным «индексом деловой активности» мало чем от географической родины отличался. Шахара больше занимало другое: какова процедура отпуска бензина? Само собой подразумевалось, что заправлять автомобиль ему. Не гнать же безногого в метель?
Модуль минул хвост очереди и устремился к ее голове. Шахар замечал, как автомобилисты бросают на них беспокойные, а когда остервенелые взгляды.
Сергей припарковался параллельно третьей машины от автомата и протянул Шахару замурзанные корочки.
– Покажи, чтобы пропустили.
Шахар стал рассматривать удостоверение, пытаясь вникнуть, к чему оно, но полуистершиеся буквы на обложке не прочитывались. Развернул и, уткнувшись в «инвалид», догадался. Кивнув Сергею, стал выбираться наружу. Захлопнув дверцу, осмотрелся и устремился к четвертому от головы очереди автомобилю, марки советских такси.
