– Гранд, чем быстрее ты разберешься с теорией, тем раньше приступишь к практике.
Мальчик медленно кивнул.
А мать вздохнула и ушла в свои мысли. Ее мучило, что сын все чаще и чаще оказывается впереди нее, и тогда какой она для него воспитатель? Вот и сейчас он явно ей подыграл, чтобы не расстроить.
– Я выучил правила, – пробормотал Гранд, заметив пробежавшую тень по лицу матери и желая ее успокоить. – Могу их повторить. Только не все в них нравится. Не во всех вижу целесообразность.
– И мне до сих пор не все ясно, а я взрослая, – заметила Вей. – Но ты другое дело! Способности Священника однажды раскроют тебе высшее знание. И ты во всем разберешься.
– Высшее знание… – повторил за ней Гранд. – Есть просто знание, причем здесь калибр или высота?
Мать охнула. Он опять ее напугал!
– Так мне сказал твой учитель! – уточнила она, часто моргая.
. . .
Гранд стоял перед учителем и держал свой экзамен. Он смог перечислить без запинки все пункты, но вынужден был признаться мастеру, что нескольким правилам он не испытывает желания подчиняться.
– Мне многое хочется сделать иначе! Да я уже иначе делаю! – заявил он опешившему учителю, вид которого секунду назад свидетельствовал, что он весьма доволен учеником.
Прежде, чем ответить мальчику, учитель погрузился в размышления. После долгого молчания, он еще раз внимательно оглядел юного ученика, и изрек:
– Твоя искренность подкупает! Впрочем, надо признать, что у меня тоже были сомнения, когда я впервые познакомился с этим разделом этики. Но время шло, и я осознал, что в этих скупых словах заключена вековая мудрость, следовать которой для дрона – не только необходимость, но и привилегия!
Гранд, внимательно выслушав учителя, неуверенно пожал хрупкими плечиками. Он опустил глаза и стал рассматривать ущербную поверхность стола, что было весьма интересно, потому что неровности на плоских поверхностях была большой редкостью. Он уже жалел, что разоткровенничался с учителем, ведь теперь его не допустят к практике, но он зря волновался. Кто-то уже заранее позаботился о том, чтобы запланировать его отправку в заповедник. Раньше решения учителя. Значит, мнение этого неизвестного было важнее мнения именитого мастера. И мастер, перед которым стоял Дей, не смотря на сомнения, вынужден был сообщить ему следующее:
– Вот что тебе предстоит, ученик! Ты отправишься в заповедную зону. Есть такая на Баска. Где и продолжишь свое обучение. Главной задачей ученика в заповеднике учиться быть алертным, то есть прийти к состоянию максимальной готовности к действию на фоне внутреннего спокойствия. И вот тогда ты сможешь почувствовать, что означает быть равным природе. Собственно, в этом и заключается смысл этого этапа.
– Быть равным? Равным природе? Этого-то я, как раз, и не понял! – Град виновато вздохнул. – «Сделать добро, значит дать возможность другой сущности или существу быть равным…» – процитировал он. – И разве это всегда будет справедливостью?!
– Попробуй рассказать о своих сомнениях, – попросил учитель и тут же пожалел.
Потому что Гранд, охотно кивнув, выпалил следующее:
– К примеру, я сломал ногу, и чтобы другой стал равен мне, я и ему ломаю. Будет ли это добром? Нет! Но так следует из определения правила. И мне подумалось, что может быть архаичный язык перечня не подходит нашему времени?
Учитель оторопел. Неслыханная дерзость! Непонимания не было и в помине, наоборот, логически все было ясно, но отчего-то попахивало бунтом! Такое и в голове дитяти? Не результат ли это врожденной склонности к агрессии, которую медики пропустили? Ведь его отец из смертников… Боже! Делая равным, опустить существо до своего не лучшего состояния, вместо того, чтобы поднять до своего уровня, кого сможешь в настоящий момент одарить добром….
