Девушка грубо дернула плечом, уходя из-под руки Ксериана, и выпрямилась.
– Вы не решите этот накипевший в моей душе вопрос, мастер Ксериан, – она пристально посмотрела в глаза советника, разгоряченная достаточно, чтобы теперь быть смелой. – Поэтому я отправлюсь к Предводителю сей час же. Как бы занят он ни был. Если не желаете меня провести, я пойду сама.
Она уверенно зашагала вперед, оставляя молчащего мужчину позади, в центре темноватого коридора, скудно освещенного пламенем кремовых свечей на хрустальных люстрах.
Девушка нырнула направо, в большой округлый приемный зал с натертыми до зеркального состояния мраморными полами цвета ночного неба. Это было поистине роскошное место для приема большого количества гостей. Позолоченные вьющиеся растения вдоль стен, куполообразный потолок с золочеными листьями, похоже, дикого винограда, создавали волшебную атмосферу. Цвета этой комнаты словно творили картину единения звезд и небес.
Затем эльфийка распахнула массивную дверь у широкого окна с черно-золотыми тяжелыми шторами. Далее предстояло немного пройти по короткому плохо освещенному коридору, ведущему к королевским покоям.
Почивальня Таласса располагалась в отдалённом крыле дворца, на самом высоком этаже. Поэтому Стелии пришлось славно побегать. И сейчас она была уже в предвкушении грядущего диалога.
Волнение? Страх? Ничего подобного. Предводитель обязан ее выслушать. Здесь и сейчас или никогда.
Воительница грубо крутанула ручку и навалилась на дверь всем телом. Та жалобно скрипнула и неохотно распахнулась, с глухим бухом ударившись о стену.
Горящая возмущением Стелия нетерпеливо влетела в покои Таласса и… опешила. Комната, казалось, пустовала давно: массивный черный стол с резными позолоченными узорами был давно освобожден от бумаг, а стул плотно заставлен; здесь не горели настольные свечи, полки с книгами стояли пустыми. Девушка хотела было повернуть голову к постели, но тут же ощутила резкое жжение на шее, словно ее с силой обвили раскаленными железными путами. Стелия хотела закричать, но изо рта не вылетело ничего, кроме захлебывающегося хрипа.
Она в ужасе начала прижимать пальцы к шее в попытке сорвать незримую цепь-удавку, однако, чем сильнее оказывалось сопротивление, тем большая слабость разрасталась по всему телу. Фиолетовые нити сдавливали горло туже, вынуждая царапать нежную кожу холодным металлом перчаток.
– Я буду скорбеть, капитан Стелия, – раздался невозмутимый голос Ксериана позади. Мужчина медленным шагом вошел в комнату, ни капли не смущенный мучениями пленницы. Наоборот, он внимательно рассматривал ее краснеющее лицо с широко раскрытыми зелеными глазами. В них застыл ужас. Неподдельная животная паника существа, осознавшего неизбежность смерти. – Мне очень жаль, что ты дошла до пика кипения, но допустить смуту среди воинов в твоем подчинении я не могу. Ты даже не представляешь, как тяжело поддерживать оптимизм в королевстве, где народ вынужден сражаться каждый раз, чтобы поесть. Сегодня ты перестала быть полезной, – эльф выдохнул и посмотрел на постель правителя.
На серебристых простынях, укрытый тонким покрывалом по грудь, лежал Таласс. Это был взрослый крепкий эльф, возраст которому прибавляла короткая щетина. Длинные волосы цвета пшеничного колоса аккуратно и ровно стелились вдоль тела.
Несмотря на небольшие суровые морщинки у бровей над спинкой носа, мужественное лицо правителя выражало умиротворение и покой. Он спал. Спал слишком крепким и слишком долгим сном.
