Я вижу остывающее тело. Это, ужасно! Погружённая в холодную корку земли душа, которую мы так любим при жизни, и не знаем, куда она уходит после разрыва жизни и ткани. Душа летит туда, к своей звезде, а звезда срывается с неба навстречу ей, чтобы обрести новою жизнь. Да, это печальное и в тоже время радостное мгновение, но если бы это было на самом деле именно так, то, наверное, с неба только бы и сыпали нескончаемым потоком звёздные дожди. Это торжествующее ликование продлиться недолго, требуя постоянно всё новых и новых побед. Побед над всем. Это прекрасный и в тоже время разрушительно страшный дух победы. Это был он, я его видел, я узнал его. Вот он ликует, торжествующе разбрасывает свои флаги огня. Вот оно дружеское рукопожатие огня и воды, раздувающихся ветрами, ветрами страстей, уносящихся за горизонт земли, за горизонт мечтаний. А ведь, наверное, тебе есть, о чём помечтать. Я не думаю, что твоя мечта сводится только к успешному заработку, потому что наверняка есть ещё много хороших мыслей в твоей светлой голове. Я знаю, что жажда к большому и великому движет тобою, но она движет не ради любви, а может, я ошибаюсь. Победа ради любви, победа над любовью, не останавливающая, покоряющая и разрушающая на своём пути всё, жмёт крепко руку, руку великого Зевса.
Я не люблю запах слепой войны, ведущей к разрушению и смерти. Да и ты яростный противник всего этого – того, что связано с войной и кровью, растекающейся по жилам и затмевающий разум своим горячим и, порой безразличным, теплом. Пролитая кровь твоих детей не остановит яростного духа. В сотый раз задаю себе один и тот же вопрос: «Что же правит этими безумцами, идущими на смерть, влача за собой вереницу разрушений, что?» Это и есть самый страшный показатель всех самых ужасных примеров в истории под названием «Жизнь». «О боже!» – взмаливаешься ты на коленях, прося о жизни, и страшный свет неземных софитов бьёт тебе в отёкшие от слёз глаза. Я вижу, как ангелы слетелись – забрать с собой невинные души. Я слышу смех сатаны, правящий разумом террористов. Вот их опустошённые души. Но они не понимают, они ничего не понимают. Ведь нет у них веры, а есть их вера в борьбу, борьба победы не за веру и не с верой. Потому что Мухаммед не призывал их к кровавой бойне. Нет, это уже не люди, а что-то вроде зомби с кровавыми глазами, в которых видно только разрушительная сила победы.
Что же, жму руку я твою, когда протягиваешь её мне ты. Это тяжёлая холодная рука статуи, покрытая кладбищенской пылью. Вино и кровь почти одного цвета. Вино в крови движет разум к великому – совершать победы! Но сама победа сильнее всех, сильнее самой победы. Поэтому остывающая кровь вперемешку с вином, разлитым на асфальте, пахнет точно так же, как и победа над самой победой.
Я жму руку сотням людей. Это совсем холодные бесчувственные руки одиноких скитальцев. Их глаза одиноко грустны, они покрыты бесцветной пеленой безжизненности. Они похожи на ночных зомби, живущих в системе вечного и умиротворённого планетного цикла. И уже совсем непонятно, чего они желают в этом круговороте переживания и переплетения. Одиночество – вот страшная месть испытания для всех сумасшедших. Дух ищет ищущих духа, молящих, чтобы он спустился к ним, духа всемирной победы, сладости испытанного чувства радости по отношению ко всему, что есть вокруг.
Ты хочешь быть в системе, ты хочешь карабкаться и быть первым? Да, сто раз да, а если нет, то мне смешно, ведь этого быть совсем не может. Я точно знаю, что ты хочешь быть только первым, невзирая ни на что. Да, они хотят быть в системе, они хотят быть в круговороте всего, всего, что их окружает, они делятся на кланы и группы, на своих и чужих.
