Раиска долго не заставила себя ждать – подошла к Павлу, врезала своей ручищей ему по шее, шепнула что – то ему на ухо и тот тут – же поторопился за ней, потирая затылок.
Что она говорила ему на кухне, Катя не знала, но после разговора с Раиской, Пашка тихо сидел за столом, лениво жевал маринованные грибы и косо поглядывал на свою жену, с опаской озираясь на Раиску.
По дороге домой он не проронил ни слова, а дома, отвернувшись к стенке, вдруг произнёс:
– Не любишь ты меня, от того и все мои дурные эмоции. Знаю, что не жаловалась подруге, но и не заступилась, когда Раиска мне по шее при всех врезала. Всё от неё принимаю, как от родной матери, но ты же моя жена! Могла бы хоть ради приличия за меня заступиться. Я что, не имею права сплясать на празднике? Зачем сразу же по шее? Я на вас на обеих теперь очень зол.
Натянув на себя одеяло и укрывшись с головой, Пашка замолчал.
Катерине было смешно высушивать Пашкину обиду. Улыбаясь про себя, лежала и думала о том, что такое сказала ему Раиска?
Так или иначе, после сказанных тех Раискиных слов, он стал тихим и покорным.
Таким Павел был всегда. Проявлялся выплеск его дебоширства стал только после выпитого спиртного напитка. Сегодняшняя ночь была у Кати спокойной благодаря Раиске, а до этого, редко, но приходилось выслушивать от своего мужа беспричинную ревность в свой адрес
Проводив всех гостей, убрав всё со стола, Раиска и Сашко тихо разговаривали на кухне. Митя уже сладко спал, и можно было расслабиться, посидеть вдвоём. Раиска дымила сигаретой, а Сашко отгонял этот дым от себя прочь. Не любил и не понимал он эту привычку, считал её дурной и вредной, но сладить с женой и уговорить бросить это пагубное дело он был не в силах. В конце концов, махнул рукой на Раискино увлечение и привык к тому, что его жена дымит, как паровоз. Сейчас они говорили о Павле. Изменился Павел, становился непонятен Раиске и это её пугало:
– Да, Пашка теперь не тот молчаливый паренёк, хилый и стеснительный. У него прорезался голос, и выпивать стал. Тётка Дуся не пережила бы подобное. Её Пашка – и рюмка вина? Это просто убийство для неё и совсем не совместимо с её тихим и смирным сыночком. И наглость в нём какая – то появилась.
Сегодня я за ним понаблюдала, и оказалось, что Катерина не зря тревожится за свою семью. Я теперь, после сегодняшнего дня, тоже за них волнуюсь. Знаю, что Паша добрый и никогда не сделает больно другому человеку – не такой он. Но я знаю и свою подругу. Катерина долго терпеть не станет пьянство. Я вообще удивляюсь на то, как она его терпит, если у них уже были ссоры из – за Пашкиных таких проделок. Ну, я за него возьмусь! Катерина скрывала от меня, что ему совсем пить нельзя – неадекватным становится. Сегодня я убедилась в этом. А раз так, значит, больше не позволим ему и капли спиртного!
– Да не волнуйся ты так! Паша трудяга, какого ещё поискать! Редко бывает, что вот так собираемся. Не грех и по рюмочке пропустить для расслабления души. Ничего страшного не произошло. Я вот сегодня только на тебя и любовался. Тебе так к лицу этот халат! Даже Митя оценил, сказал, что ты как русалка в синих водах. Надо же, как хорошо он сказал!
– Пока ты с меня глаз не сводил, Пашка тут вытворял, Бог знает, что! Все выпивали, но все вели себя абсолютно достойно. Один он, как клоун, прыгал и размахивал руками. Кате было неудобно за него. Ведь был весь наш отдел вместе с начальством! Ему совершенно нельзя даже и нюхать спиртное! Завтра выходной, пойдём к твоему другу – я ему ещё не всё сказала. Ты почему меня не слушаешь, Сашко! Я с кем разговариваю! У Егоровых очаг семейный по швам трещит, а тебе и дела никакого нет?
