– Объяснитесь, барон.
– Помните то время, когда вас звали мадам де Фонтенэ?
– Я этого не забыла, любезный барон.
– В то время вы дали мне обещание.
– Это правда. Я обещала оказать вам такую услугу, какая только будет зависеть от меня.
– Я рассчитывал на вас, и час оказать мне такую услугу настал…
– Что же должна я сделать? – спросила госпожа Тальен.
– Во-первых, позволить мне взять из вашей кареты сундук, который принадлежит мне.
– Как! – вскричала госпожа Тальен вне себя от удивления. – У меня в карете есть сундук, принадлежащий вам?
– Да.
– Как это странно!
– Нет, я послал его вчера вечером в ваш отель, и ваш слуга взялся положить его в вашу карету.
– Но что такое в этом сундуке?
– Одежда, которая нам понадобится в нынешнюю ночь.
– Эту-то услугу вы требовали от меня, любезный барон?
– Подождите… Вы привезли Марион, хорошенькую цветочницу?
– Вот она, как вы видите.
– Это вторая часть услуги, о которой мы говорили. Вы представите Марион, которую знают все, в великолепные залы Гробуа, где наш роскошный гражданин Баррас воображает себя французским королем.
Аделаида Тальен улыбнулась и сказала:
– Что дальше?
– В былые времена в той зале не посмели бы представить Марион-цветочницу, но теперь… среди этого странного и пестрого общества, которое называется двором Директории, среди этого странного света, который есть странное соединение общества старого и общества нового, найдут очаровательным появление этой восхитительной девушки в красной юбке, которая отказывается от бриллиантов, которые ей предлагают, и хочет остаться цветочницей.
– В самом деле, я могу вас уверить, что она будет хорошо принята. Меня найдут даже восхитительной за то, что я подумала об этой эксцентричности. Но услуга, о которой вы меня просите, не заключается ли в трех частях?
– Да.
– Посмотрим же третью часть.
– Двое моих друзей и я, – продолжал мнимый повар ироническим тоном, – слышали о чудесных балах гражданина Барраса.
– Они в самом деле очень хороши… Когда я бываю на них, – отвечала госпожа Тальен с кокетливой улыбкой.
– Может быть, на них бывает общество чересчур смешанное, – с насмешкой сказал лжеповар, – но не надо быть слишком строгим относительно этикета. В новом правлении новые и нравы.
– Далее, барон, далее.
– Мои друзья и я очень желаем видеть нынешний праздник.
При этой просьбе, как будто очень простой, Аделаида Тальен смутилась и чуть не вскрикнула.
– Вы с ума сошли, барон! – сказала она.
– Почему это?
– Потому что вы забываете, что вы еще изгнанник.
– Что это за беда?
– Осуждены на смерть…
– А все-таки я жив.
– Если вы будете в Гробуа сегодня, вы найдете там большое общество.
– Надеюсь.
– Вас узнают.
– Клянусь вам, нет! Мои друзья и я во время нашего пребывания в Англии брали уроки у одного английского актера, который великолепно переодевается, и нас сегодня нельзя будет узнать.
– По крайней мере не в этом костюме.
– Конечно. У нас в сундуке, который вы привезли из Парижа, есть платья, которые произведут особый эффект на бале гражданина Барраса, и парики, и бороды, которые переменят нашу наружность.
– Вы хотите, чтобы я ввела вас в Гробуа?
– Нет, не то. Я желал бы просто, чтобы вы приказали принять гостей, которые явятся от вашего имени.
– Любезный барон, – сказала госпожа Тальен задумчиво и с некоторым беспокойством в голосе, – берегитесь!
– Чего?
– Если вас узнают, вас арестуют.
– Хорошо.
– Я буду не в состоянии вас спасти.
