Лорент знал, что кровь дракона обладает магическими свойствами. Слышал он и то, что представители Крылатого племени славятся своей ненасытностью в сексе. Поговаривали, что это влияние их “огненной сущности”. Но он никогда не думал, что эта кровь будет влиять и на него самого.
– Ты должен бояться, – сказала Аллегрион, слегка отстранившись, но взяв его подбородок и повернув к себе.
Лорент снова встретился глазами с повелительницей, но теперь и пухлые влажные губы её были так дразняще близко!
Посол стиснул зубы сильнее. Ему казалось, что они вот-вот хрустнут.
– Я не боюсь, – сказал он, и его голос не дрогнул.
– А так? – игриво спросила Аллегрион, и взмахнула свободной рукой.
Десятки, сотни одинаковых печатей загорелись на полу вокруг них, раскрашивая весь зал диковинными следами. И в тот же миг все пространство заволокло высоким оранжевым пламенем. Оно отразилось в медовых глазах королевы, делая их ещё более дикими.
Жар обжёг кожу посла. Пламя взяло их обоих в кольцо, подбираясь все ближе. Горячий воздух мгновенно стал нестерпимо-болезненным. Одежда Лорента вот-вот норовила вспыхнуть.
А на лице королевы все ещё играла тонкая улыбка. Никакое пламя не возьмёт дракона. Даже в человеческом обличии.
Секундный страх мелькнул в глазах посла, но тут же исчез, подавленный железной волей.
Аллегрион улыбнулась шире, взмахнула рукой, и все печати рассыпались.
Она отошла на шаг от своего гостя, повернувшись к нему спиной. Давая возможность любоваться очертаниями и изгибами собственной фигуры без боязни быть замеченным.
– Ваше предложение – оскорбление для нас, – бросила Аллегрион. Но на этот раз её тон был почти снисходительным. Она больше не пыталась его напугать.
– Но, как же другие драконы? – осмелился спросить посол. – Которые уже охраняют другие города?
Королева резко развернулась.
– Это их собственный выбор.
– А разве вы не можете приказать? – поинтересовался Лорент. Он никак не мог понять, в чем проблема. Что ему донести князю?
– Я не стану приказывать своим подданным унижаться перед слабейшими, – резко ответила Аллегрион. И глаза её яростно блеснули.
Как бы ни были жестоки слова королевы, Лорент испытал при этом лишь одно желание: перекинуть женщину через колено и отшлёпать по голой округлой заднице, пока она не заберёт свою пафосную речь обратно. А потом заставить её кричать. Но уже не от шлепков.
Страсть медленно, но верно начинала застилать его разум.
Королева, словно чувствуя эмоции мужчины, подошла ближе, мягко покачивая бёдрами. А затем остановилась прямо напротив него, едва касаясь посла грудью.
Лорент тяжело дышал. Королева подняла ладонь к его щеке, прикоснувшись к тщательно выбритой коже, словно погладив его. Титаническим усилием воли он заставил себя не схватить эту ладонь и не прижать её к губам.
Он знал, что наказание за подобную дерзость – смерть. Но с каждой секундой ему все сильнее казалось, будто за одну ночь с королевой он мог бы отдать свою жизнь.
Аллегрион провела большим пальцем по его щеке, очертила мужские губы, проговорив:
– Вы – всего лишь оболочка без крыльев…
Лорент прикрыл глаза, понимая, что вот-вот сорвётся. Никакие слова не могли привести его в чувства.
И в этот миг краем глаз он уловил, как ноготь на большом пальце королевы стал длиннее, острее и приобрёл золотой цвет. И тогда она медленно прочертила им глубокую болезненную полосу на его щеке.
