Картинки вновь стали наезжать на слова, проглатывая их – удивительная комбинация.
На секунду перед глазами появился пяти-семилетний ребёнок, настойчиво требующий у высокого чуть сгорбившегося гуманоида с огромными, как будто грустно смотрящими на него глазами, нечто похожее на короткий пистолет с толстым стволом. Мальчик истово желал отомстить какому-то своему обидчику. Образ сменился – ребёнок трансформировался в мужчину в строгом чёрном костюме и колючими стальными глазами, сами напоминающие два пистолета. Мужчина убеждал передать ему какой-то сложный прибор, в ответ же сулил отдать все незаселённые территории своей страны вместе с природными богатствами. Ему их было совсем не жалко, ведь прибор защищал от абсолютно любого оружия, а значит, давал безграничную власть. А вот, у гуманоида, в свою очередь, это предложение интерес не вызывало. Он всё так же грустно смотрел на отроков земных и предлагал поделиться совсем другим – счастьем возможности накормить досыта всю планету, например, или вакцину от самых тяжёлых болезней, но на сей раз это не вызывало сильного восторга уже у человека в чёрном.
– …И даже не важно, дали ли мы вам требуемое или нет, всё равно… попытки подкупа, политическое давление… угрозы военных действий…, – вновь послышалась монотонная сухая речь, – и, наконец, вы пока не в состоянии понять и принять то, что до большинства технических благ вы просто не доросли, они вам пойдут только во вред… точнее, понять-то вы поймёте, но требовать и стучать кулаком всё равно будете рьяно…
Дальше образы стали слабнуть, тарелка начала подниматься вверх и через десять секунд исчезла. Она ведь так и не села на аллею. Мне стало грустно, однако я узнал то, что хотят знать все. Теперь, когда есть уверенность, и жить станет веселее – это как человек на необитаемом острове, узнавший, что в нескольких десятках километров от него живут ещё люди, осталось только дойти до них…
Какая-то сила мягко выбросила вверх. Я открыл глаза… Была середина ночи.
А то, что я видел, получается, был всего лишь сон… но может, это был действительно контакт, во сне подсознание открывается, возможно, соединяется со всей информацией во вселенной… Сон помнился очень ярко, что уже не обычно. Он стоял в голове мощным ярким столбом. Я перевернулся на другой бок. Мысли замедлились… царство Морфея опять раскрыло свои мягкие объятия.
Московский проспект моего города славится своей величественной архитектурой неоклассицизма. Как я оказался рядом с прекрасным представителем сего семейства я точно не помню, видимо, просто шёл мимо к входу в метро, ведь я живу неподалёку. Было лето – солнце сверкало, повышая настроение, отражаясь в окнах и придавая блеск серому камню сталинки.
Но вдруг мысли о том, что мне надо в метро, ушли. Теперь мне настоятельно требовалось подняться на пятый этаж этого дома. В голове зазвучало ласковое: «Войди сюда. Зайди к нам»…
Вход со двора, ступени – и вот я на пятом этаже, с замиранием сердца подхожу к двери, которую мне указала интуиция. Почему-то я точно знал, что мне нужно именно сюда. Я звоню в дверь, она сразу открывается…
На пороге женщина лет тридцати – тридцати пяти. Рядом, и чуть позади, стоит мужчина такого же возраста. Но мужчина завладел вниманием не сразу. Взгляд приковала Она! Словами описать её красоту сложно. Те, для кого красота должна вызывать только гормональный всплеск, не поймут. Она была не сексуального плана, плотских мыслей и не возникало – с подобной точки зрения рассматривать её и желания не возникало, да я и не пытался. Женщина лучилась теплом, добром… материнским добром… а точнее даже божественным. Черты выражали само совершенство – мягкие, нежные, идеальные… в то же время величественные. Это была богиня женской красоты и воплощение женской мудрости в глазах и каждой чёрточке. От неё шла волна чувства, которое поглощало полностью, окутывало в сладкое и нежное покрывало защищённости, покровительства и вселенской спокойствия. В этом сладком облаке хотелось находиться подольше, как в Нирване, ибо все проблемы ушли, осталась только она, её взгляд и сверкающая улыбка…
