– Да ладно тебе, погоди, – слегка придержал Ленца Вечеров. – И зачем вы, девушки, полезли в технические пустоты корабля? – продолжил он, обращаясь к провинившимся. – Это хоть можно узнать?
– Запаниковали, виноваты, – хмуро ответила русоволосая – та, которая была дочерью Нечаевой и носила имя Евгении.
– Запаниковала, вообще-то я, а Женя только пыталась меня остановить, – возразила брюнетка с нашивкой «Инга Оболенская» на униформе.
Вечеров кивнул и деликатно отвел Ленца в сторону.
– Слушай, Роберт, девчонки, конечно, повели себя глупо, но ведь и мы с тобой едва добежали до капсул. Я тут как бы не при делах, но ты можешь и без Сибирцева наказать их своей властью, не перегибая палку и не делая из мухи слона.
– У меня руки чешутся посадить обеих дур на на гауптвахту.
– А смысл? Чтобы они отдыхали там, пока остальные работают?
– Замечание резонное.
Ленцы подавил усмешку, но в глазах засверкало озорство.
– Итак, барышни, – начал он, вернувшись к сидящим на полу Ингусе и Жене. – Я говорю «барышни», потому что обращаться к вам, как к офицерам «Алконоста» я буду только после того, как вы искупите свою вину. Искупление будет заключаться в следующем. На складе корабля сейчас хранится пять тысяч пустых пробирок для забора планетарных образцов. К несчастью, в момент ускорения их оболочки оказались повреждены, и пробирки потеряли стерильность. Вам предстоит в часы, отведенные для вечернего отдыха, стерилизовать всю эту посуду заново. Подчеркиваю – не вместо выполнения своих прямых обязанностей, а на ряду с ними, за счет личного времени. Срок – две недели. О готовности доложите лично мне, а пока – свободны. И приведите себя в порядок.
Как только девушки ушли, Ленц откровенно расхохотался.
– А что – там точно нарушена стерильность? – поинтересовался Вечеров.
– Примерно у ста пробирок. Остальные в норме. Ничего, пускай потрудятся.
– Ты садист, Роберт. Они же навредили только себе.
– Вовсе нет. Человек на службе принадлежит Флоту. Если он вредит себе, то вредит всем – ослабляет экипаж.
Аргументов возразить не нашлось, и Вечеров промолчал.
До брифинга старших офицеров оставалось время, однако, предстоял медицинский осмотр. В отсеке перед госпиталем уже собирались те, чья очередь подошла – их сообщениями на планшет вызывала Система. Вечеров присел на скамью, немного подремал и очнулся от голоса:
– Проходите, старлей.
В диагностическом отеке госпиталя пришлось лечь на кушетку, сверху сразу же опустился колпак. Сканирование длилось всего минуту, потом колпак раскрылся, игла кольнула руку, забирая кровь.
– Присаживайтесь, – пригласил Корниенко, который принял Вечерова сам. – Как самочувствие, «видения» в момент прыжка были?
– Как догадались насчет видений?
– Они посетили не только вас. Строго говоря, в момент сверхсветового прыжка информация не существует, сны и галлюцинации невозможны, а вот в течении нескольких секунд после прыжка – да. Мозг под воздействием внешних факторов работает не так, как должен. Вам кажется, будто проходят часы, но «сон» возникает в сознании всего на пару секунд.
– Занятно. Нечто подобное было и со мной.
– Вынужден задать невежливый, но необходимый вопрос – что именно вы видели, Александр Александрович?
Вечеров помедлил и ответил довольно неохотно.
– Видел свет и цвет – разные абстракции, они немного походили на то, что получается в калейдоскопе. Потом я видел женщину, которую знал раньше. Она вела меня за руку.
