«У меня зазвонил телефон». Мобильник в кармане куртки выводил трели из заставки рекламы «Нокиа»: «Та‑да‑да‑да, та‑да‑да‑да, та‑да‑да‑да, там». Молодой человек нехотя достал его раскрасневшейся на холоде рукой.
– Да, Саш, привет!
– Привет, герой‑любовник, – раздался в трубке голос белобородого, – как ты там переживаешь семейную драму? Пьёшь?
– Нет, на футболе был, – расплывшись в улыбке на замечания приятеля, отреагировал Денис.
– А зря, я бы нажрался. Ты, вот что, больше в «Релакс» не ходи, да и выступать нам там не дадут, если только без тебя. Тебя в чёрный список занесли.
– Я, конечно, не Тупак Шакур, но, видишь, уже где‑то вне закона.
– Семимильными шагами к известности идём, товарищ, – продолжал ёрничать Сашка, – теперь давай серьёзно. Вечера, я так понимаю, у тебя стали свободны?
– Да.
– Не хочешь в регби поиграть?
– Я?! В регби?! Да я никогда и не играл.
– Нет проблем – научим.
Предложение было сколь неожиданным, столь и интересным. Чтобы особо не затягивать паузу, Денис решил всё‑таки от него отмахнуться.
– У меня есть время на раздумья?
– Да, сколько угодно, – подтвердил в трубку белобородый.
– Тогда я, пожалуй, им воспользуюсь.
– Воспользуйся, только думай не долго, жизнь идёт, и пока ты размышляешь, она может пройти мимо.
– Денис, не было случая, чтобы мы тебя не поддержали в твоих начинаниях, но сейчас, сын, это перебор.
Мама говорила эмоционально, накладывая через плечо молодого человека картофельное пюре из кастрюли в плоскую тарелку, помещённую в прямоугольник обеденного стола. Рядом с тарелкой лежали вилка и нож, соответственно по левую и правую сторону. Нож предназначался для котлет, ещё томившихся под крышкой в сковороде на огне. Денис обречённо слушал. Его лицо выражало душевное напряжение человека, которого ломали. Деревце гнулось стволом и всеми ветками, но уступать по своей молодости и упёртости (возможно, глупости) не собиралось. Он обдумал предложение белобородого и решил попробовать испытать и себя, и свои лучшие качества. Регби – это вызов, и этот вызов молодой человек принял.
– Мам, так что поменялось? Это очередное моё начинание. Чего в этом плохого, если я займусь спортом?
– Ничего, ничего плохого в этом нет, это, наоборот, хорошо, – продолжала убеждать мама, – а то вы там в своих клубах всё пиво пьёте да курите. К тридцати годам будете толстыми обрюзгшими мужиками. Но выбери спорт менее травмоопасный. В конце концов, ты очень хорошо занимался футболом.
– Пап, – на этот раз повернулся сын к отцу, притихшему над своей тарелкой от него по левую руку, – ты же сам говорил, что регби – это хулиганская игра джентльменов?
– Говорил, – согласился родитель, осторожно кивая.
– Так я же не хочу быть в среде хулиганов и ходить на футбол, а хочу быть в среде джентльменов и заниматься регби.
– А на «Торпедо» тоже ходить не будешь?
– Ну, за «Торпедо» я же не играть хожу, а болеть. Это другое. Тем более считается, что у «Торпедо» самые интеллигентные болельщики.
– Считается, – опять согласился отец, – самые интеллигентные из неинтеллигентных.
Повисла пауза, разрываемая бубнёжем приглушённо работающего телевизора, подвешенного на стене на кронштейнах. В синеве экрана Аркадий Мамонтов вёл программу «Специальный корреспондент». Что‑то про мусорные полигоны.
– Я вижу, ты уже всё для себя решил? – прозвучал голос отца.
– Да, – крайне поспешно дал ответ молодой человек.
