– Тайлера? – не поняла я.
– Ну да, Эйсхарда.
О, так у гаденыша есть обычное человеческое имя? Но мне без разницы, мысленно я уже утвердила для него прозвище – Лед.
«За меня он точно биться не будет!» – хотела возразить я, но вовремя прикусила язык. Да и не похож он на человека, который умеет заботиться о ком-то другом. Бессердечный, злобный, мерзкий!..
– Ему сейчас туго приходится, – продолжала Мишель, не заметив моей закушенной губы. К счастью, второкурсница смотрела на картошку, которую ловко чистила: раз-два-три, и клубень летит в ведро с водой.
– Почему? – по инерции спросила я. На самом деле мне плевать, что там за проблемы у гаденыша. Неуд схлопотал? Мизинчик ударил?
– Его семья пострадала в том последнем Прорыве. Три ближайших к границе города полностью разорены. Лифрей, Истэд и…
– И Сул, – шепотом закончила я.
– Вот, ты знаешь. Его родители погибли в Истэде, а сестра пропала без вести. Тайлер все еще надеется, что ее отыщут, но… – Мишель скорбно покачала головой. – Не только у него, конечно, потери в семье, но так, чтобы все умерли!
Я сидела, сгорбившись, не чувствуя рук и ног. Теперь понятно, почему он меня так люто ненавидит. До виновника Прорыва уже не дотянуться – полковник Дейрон в могиле – а вот дочь предателя под рукой! О Всеблагой, вместо учебы меня ожидает ад!
– Ты чего побледнела? У тебя тоже кто-то погиб там?
– Да, – тихо ответила я.
Я почти не обманывала. Правда, отец погиб не во время Прорыва, он был казнен позже на центральной площади перед дворцом.
Картошку мы дочищали в тишине. Мишель, решив, что я грущу, не лезла с расспросами, и я действительно горевала, но еще и не переставая повторяла мысленно один и тот же вопрос, на который никогда не получу ответа: «Отец, зачем? Почему ты это сделал?»
– Ну вот и все!
Кадет Фай бросила в ведро последнюю картофелину и с наслаждением разогнула спину.
– Можешь подождать Снежку у выхода, а я тут доприбираюсь.
– Да я помогу!..
– Иди-иди, птичка-невеличка, я ведь вижу, ты на ходу засыпаешь. Тайлер мог бы и не жестить сегодня, конечно. Что ты натворила?
– Проспала.
– Понятно. Ну, иди отдыхать. Рада была знакомству!
«Нет, не рада, – мысленно поправила я ее. – Просто ты пока не знаешь, с кем познакомилась».
За дверью столовой вместо эфора Эйсхард меня встречал кое-кто другой! Лесли!
Наверное, Лейс каким-то образом вернулся назад, сумев не заблудиться, и теперь подкарауливал меня в опустевшем холле.
Он отделился от стены и неторопливо приблизился ко мне. Я заставила себя стоять на месте, не шелохнувшись.
– Привет, Пепел. Давай по-хорошему, ты отдаешь мне звезду звеньевого, и никто не пострадает.
– Два штрафных балла за нападение на командира, – отчеканила я.
– Что? – изумился тот и вдруг без предупреждения ударил меня по лицу.
Скула вспыхнула огнем, от мощного тычка я отлетела к стене, треснулась спиной и головой, перед глазами замельтешили мушки.
– Достаточно? Или продолжим избиение младенцев? – донесся как сквозь слой ваты злой и насмешливый голос.
Первый удар стал неожиданностью, я не верила, что он на самом деле поднимет на меня руку, и лишь поэтому растерялась. Лесли рассчитывал на грубую силу, но был отнюдь не умен, он не изучил противника, прежде чем нападать.
«Папа, все хорошо, я помню твои уроки! Не волнуйся за меня!» – мысленно произнесла я.
